Обладать. Антония Байетт

пищи, – снабдил комки ярлычками, затем разъял каждый пинцетом, прополоскал в мензурках с разными очищающими жидкостями и принялся сортировать и складывать осколки костей, клочки шерсти и зубы, спрессованные в извержениях совиного желудка, пытаясь восстановить облик мёртвой землеройки или слепозмейки, которые были съедены живьём и пропутешествовали по совиным кишкам. Этот образ показался Аспидсу удачным, он подумывал развить его в стихотворение, но оказалось, что Падуб его опередил. Он уже писал об археологе, который

      Выискивает битвы прошлых лет

      Средь крошева костей и черепов

      И щеп булатных – как досужий пастор

      Кончину мыши или слепозмейки

      Вычитывает из погадки совьей,

      Изблёва белой тихокрылой смерти

      С кровавым клювом меж пушистых щёк.

      И Аспидс гадал: то ли он обратил внимание на теленатуралиста по наущению засевших в мозгу строк Падуба, то ли его разум обошёлся без подсказчиков.

* * *

      Длинный проход между шкафами привёл Роланда во владения Аспидса, залитые ледяным свечением. Паола приветливо улыбнулась Роланду, Аспидс нахмурился. Весь он был как будто раскрашен серым: серая кожа, серо-стальные, с проседью, волосы, которые Апидс, гордясь их не по возрасту сохранной густотой, отпускал подлиннее. Носил он твидовый пиджак, плисовые брюки – костюм, как и всё в подземелье, солидный, поношенный, пыльный. Улыбался Аспидс добросовестно-ироничной улыбкой, но она появлялась очень-очень редко.

      – Я, похоже, сделал открытие, – объявил Роланд.

      – А потом окажется, его делали уже раз двадцать. Что там у вас?

      – Я видел его экземпляр Вико. Там полным-полно записок, все его рукой. Прямо на каждой странице. Это в Лондонской библиотеке.

      – Собрайл, уж наверно, прочесал книгу вдоль и поперёк.

      – Не похоже. Нет-нет, не похоже. Записки по краям чёрные от пыли, чёрные по обрезу. Их не вынимали уже много лет, может, вообще не вынимали. Я кое-что просмотрел.

      – Сто́ящий материал?

      – Очень стоящий. Огромной ценности.

      Аспидс, стараясь скрыть волнение, принялся скреплять листочки бумаги.

      – Надо будет проверить. Я сам посмотрю. Съезжу и посмотрю. Вы там всё оставили как было?

      – Ну конечно. Правда, когда книгу раскрыли, кое-какие записки повыпадали, но мы их положили, по-моему, точно на прежнее место.

      – Не понимаю. Я-то думал, Собрайл вездесущ. А вы пока никому ни слова, слышите? Иначе ваша находка упорхнёт за океан, а у Лондонской библиотеки появятся средства на новые ковры и кофейный автомат. И Собрайл снова пришлёт нам издевательски-сочувственный факс: любезное предложение воспользоваться стэнтовскими материалами и обещание помочь с микрофильмами. Вы никому не говорили?

      – Только библиотекарю.

      – Поеду туда. Нету денег – будем бить на патриотизм. А то эта прорва всё засосёт.

      – Библиотека не согласится…

      – Если