Дикий сад. Марк Миллз

это называл.

      – Танец?

      – Под танцем Криспин понимал ухаживание.

      – Ухаживание? Правда? А я всегда думал… – Адам не договорил.

      – Что?

      Он замялся:

      – Не знаю… я думал, что он… ну…

      – Да?

      – Что он гомосексуалист.

      Синьора Доччи ахнула от неожиданности и, не сдержавшись, рассмеялась.

      Потом, когда она успокоилась, прижав к губам полотенце, Адам спросил:

      – То есть я ошибался?

      – Да. – Она энергично кивнула. – Да!

      – Но ведь он так и не женился.

      – Возможностей у него хватало. Он был очень хорош собой.

      Представить такое было трудно, но это еще ничего не значило.

      – Криспин очень вас хвалит, – сказала синьора Доччи.

      – Меня?

      – Вы, кажется, удивлены?

      – Да.

      – Но ведь вы здесь, не так ли? Разве это ни о чем вам не говорит?

      – А должно?

      – Я уже много лет назад предложила Криспину прислать кого-то из студентов для изучения сада. Он ответил, что подождет достойного.

      Но ведь профессор сказал, что приглашение пришло лишь недавно? Одно противоречило другому. Кто же из них говорит неправду? И почему?

      – Очевидно, Криспин счел достойным вас. У вас острый, любознательный ум. – Она, должно быть, заметила его неловкость. – Не привыкли к лести? Неловко себя чувствуете?

      – Да.

      – Еще он сказал, что вы весьма ленивы.

      – Это больше похоже на правду.

      Синьора Доччи снова рассмеялась.

      Ему все же удалось поработать в библиотеке еще пару часов. Но в голову лезли и другие мысли.

      Почему профессор Леонард даже не намекнул на то, какие отношения связывают его с синьорой Доччи? Если он понял ее правильно – а в этом Адам не сомневался, – все указывало на любовный роман. Впрочем, само выражение «любовный роман» звучало в данном случае не вполне уместно. В 1901-м под ним понималась, может быть, невинная прогулка по саду или брошенный через комнату взгляд. Хотя в этом Адам почему-то сомневался. Похоже, синьора Доччи могла бы рассказать еще о многом. А как она рассмеялась, когда он намекнул на свои подозрения в отношении сексуальной ориентации профессора Леонарда.

      Но почему они расстались? Что их развело? Возможно, эти отношения были обречены с самого начала: бедный студент и юная наследница – не самая подходящая пара. Как старшая из дочерей, синьора Доччи должна была унаследовать виллу. В таких обстоятельствах и к будущему супругу наверняка предъявлялись повышенные требования. В первую очередь принималось во внимание будущее виллы, а значит, и мужа подбирали обеспеченного и с перспективами. Юный иностранец, археолог, питающий интерес к этрускам, вряд ли имел какие-то шансы.

      Конечно, эти рассуждения строились на зыбком основании, но Адам все же позволил себе пофантазировать, пока не пришло время уходить.

      Фосколо, которому синьора поручила подготовить для Адама велосипед, настоял на том, чтобы произвести