Камень ацтеков. Елена Долгова

на рею.

      Брасье очень заметно дрогнул, осознав до конца, в какой компании он очутился.

      – Повесить его на дереве, капитан? – попросту спросил Смок.

      В этот час на капитана Питера накатил один из тех приступов упрямства, которыми порой перемежались у него периоды депрессии.

      – Я еще подумаю. Нужно все соизмерить, – отрезал он.

      – Не убивайте меня, капитан! – взвыл отчаявшийся Брасье. – В конце концов, если вам нужны денежные средства, я готов написать письмо к лондонскому банкиру Саммеру, моему британскому другу.

      – К Саммеру? – равнодушно повторил Баррет, и только наблюдательный Джо Малек заметил острый отблеск интереса в зрачках капитана. – Твой толстосум слишком далеко, да и у наших парней нет особого желания немедленно переплывать Атлантику. Тут, на Архипелаге, ты, Ролан, стоишь совсем немного.

      – Но я же не сделал вам ничего плохого!

      – Ты попался на нашем пути не вовремя, и этого уже хватит… Эй, ребята, все помнят, как погиб лейтенант Фредди?

      – Конечно! Сломанная бизань упала ему поперек живота. Когда бой с тем «испанцем» закончился, бедняга уже испустил дух… и кишки у него тоже выпали.

      – Отлично! То есть я хотел сказать, что мне жаль старого товарища, но сожалением делу не поможешь. Кормик… Ты хорошо показал себя в деле и отныне будешь лейтенантом. Можешь занять каюту покойного. Фред преставился, а Нортон пошел прямиком в ад, и нам понадобится двое новых матросов. Ты, Джо, больше не юнга – считай, что я повышаю тебя в звании до матроса…

      Баррет помедлил.

      – Работать на уборке люггера будет он, – добавил капитан, ткнув пальцем в несчастного натуралиста. – Ты, Ролан Брасье, больше не сухопутная крыса, а бравый парень, слуга на «Синем цветке», и берегись, если я обнаружу жирное пятно на своей тарелке или гнездо насекомых в углу каюты.

      – А как же тот корабль с Мартиники?!

      Пираты неистово захохотали, предвкушая новое развлечение.

      – Охо-хо! Юнга, которому перевалило за три десятка лет!

      – К тому времени, как твое корыто придет за тобой, ты уже будешь далеко и откажешься от многих своих предрассудков.

      – Могу я хотя бы вернуться к своей палатке и забрать кое-какие вещи?

      – Оружие, звонкая монета, побрякушки для дам?

      – Там бесценные образцы попугаев, ящериц и пауков.

      – Нет, – отрезал Баррет. Брасье потупился, видно было, что он зол, напуган и боится вызвать ярость капитана. Баррет равнодушно отвернулся.

      …Временный лагерь на острове обустроили еще до вечера. Шли часы, смеркалось быстро, как это бывает в южных широтах, близилась ночь, соленый ветер с моря сменился теплым ветром с разогретой суши. Крабы возились в темноте. До Баррета доносилось сухое пощелкивание их панцирей. Потом выкрики пиратов заглушили этот монотонный нечеловеческий звук. Чтобы скрасить усталость, с «Синего цветка» переправили на берег бочонок рома. Теперь матросы низкими голосами тянули песенку о недотроге Кэт. Слова жаргона и ругательства так густо уснащали ее, что Брасье с трудом улавливал