Камень ацтеков. Елена Долгова

индейцы иногда делятся секретами, а у меня достаточно ловкие пальцы, чтобы вытащить осколки кости. Дьявол не покупал у тебя бессмертной души – с каждым новым убийством ты сам по частям даришь эту душу. Просто потому, что не знаешь ее цены.

      – Ну, это уже полные глупости, сеньорита. Наш мир устроен просто – убивай или тебя беспощадно убьют. Возьми золото сам или тебя оберут до нитки.

      Сармиенто засмеялась.

      – Ты собрался плыть с Эрнандо на Веракрус?

      – А вы как полагаете, у меня есть выбор?

      – Будь там очень осторожен. Мой Ланда такой же де Ланда, как ты – дон Педро де Санчес. Бывший епископ Юкатана никогда не был его родственником, Эрнандо все это выдумал. Он подобрал тебя в море с расчетом, а использовав, попытается прикончить.

      – Знаю, сеньорита. Не сомневайтесь, я отлично знаю все.

      – Хочешь, я погадаю тебе? Дай-ка мне руку, в этом нет греха.

      Баррет, помедлил, потом разжал правый кулак и подвинул раскрытую ладонь к свету.

      – Вот она, смотрите как следует, сеньорита.

      Сармиенто села ближе и склонилась над огрубевшей ладонью англичанина, длинные серьги в ее ушах едва слышно звенели. С минуту женщина молчала, причудливо водя по линиям острым ногтем, и только потом заговорила низким, певучим голосом:

      – Я вижу море и опасность. Ту, к которой ты привык и которая происходит от воды, волн и ветра, стали и чужих раздраженных сердец. Она в прошлом, но появится и в будущем, тем более ты сам стремишься ей навстречу.

      – Ну, это полбеды, – засмеялся Баррет.

      – Я вижу землю, очень древнюю, волшебный город и древнего, чужого бога, который даст тебе многое, но это будет не совсем то, чего ты ждешь.

      Баррет задумался – слова испанки немного смущали, но все равно оставались малопонятными.

      Сармиенто крепко задумалась, нахмурила брови-стрелки и повернула ладонь Баррета к свету, неудобно вывернув ему запястье.

      – Я вижу огонь, – неуверенно добавила она. – Много огня и очень много людей, монахов, подпоясанных веревками, и господ в роскошных дорогих повозках, взгляды сотен и сотен обращены к тебе. Это честь и слава, но это и огромная опасность, настоящая беда, Питер. Ты еще можешь избежать ее, если только по-настоящему захочешь.

      – Это произойдет тут, в Картахене?

      Лусия на вопрос не ответила. Ее зрачки расширились до невозможности, затопив радужки чернотой.

      – Что ты видишь? – переспросил встревоженный Баррет.

      – Я вижу кровь. Кровь на руках и кровь на земле…

      – Что с тобой, Сармиенто?!

      – Ничего, ничего, просто над патио резвятся духи ночи.

      Испанка, кажется, успокоилась, дыхание ее стало реже, зрачки сузились до нормальных размеров.

      – Чья была кровь?

      – Я не знаю, мое видение словно помутнело. Я вдруг ощутила соленый вкус на языке и горький дым костров, боль ран и восторг победы. Все смешалось, как будто мы стояли на пороге смерти.

      – Ты ясно видела мою смерть?

      – Нет, думаю, что нет, линия твоей жизни еще не завершилась.

      – Что