Полярные чувства. Анастасия Константиновна Дока

себя помнила, она сидела в ожидании в этом самом кресле.

      Маленькая Клава ждала, когда же мама позовет ее есть печенье, которое сладко-пряным ароматом корицы каждые выходные радовало всех домочадцев. С нетерпением елозила по мягкой поверхности, пока отец чинил велосипед – извечное крушение надежд семьи на спортивное будущее дочери, у которой не получалось ничего из того, что хоть как-то было связано с физической подготовкой. Повзрослев, Клава ждала, когда ее позовут гулять подружки; со слезами смотрела на телефон, надеясь на звонок понравившегося мальчика, и даже к экзаменам готовилась в этом самом кресле. Здесь же она умывала слезами своего первого кота, когда тот заболел и его пришлось усыпить, и дрожащими руками сжимала бежевые подлокотники, когда умерли родители.

      Ничего не изменилось и после замужества: ожидание мужа с работы, разгадывание кроссвордов после ссоры, обсуждение совместных планов и горькие слезы, пролитые на те же подлокотники после развода. В этом кресле она смирилась и с пропажей сына…

      Клавдия Евгеньевна вытерла слезы рукавом старого бежевого платья и погладила приунывшего кота. Тот, словно почувствовав состояние хозяйки, сочувствующе мяукнул. Стараясь унять сентиментальный порыв и, убаюкивая проснувшееся чувство утраты, острыми когтями раздирающее сердце, женщина вновь обратила взор на улицу, на проезжающие мимо машины.

      Когда долгожданная «хонда» сверкнула отполированными боками, Клавдия Евгеньевна воспрянула духом: когда-то жизнь отобрала у нее замечательного сына, но взамен подарила прекрасную дочь, и поспешила навстречу, забыв и о больных ногах, и об отдышке.

      – Мама! Не плачь! Я дома, все хорошо! С днем рождения! – миниатюрная молодая женщина в красном зимнем пальто и такого же цвета шапке – «таблетке» обняла рухнувшую в ее объятия Клавдию Евгеньевну, – мама, прекрати лить слезы, сейчас же! А то я уеду обратно!

      – Нет, нет, Василисочка, я уже не плачу. Давай сумку.

      – Какая сумка, мама! Не хватало тебе еще тяжести носить.

      Клавдия Евгеньевна улыбнулась, и обе начали подниматься наверх.

      – А почему ты меня на лестнице встречаешь?

      – Соскучилась.

      – Я тоже, мама.

      Звучный поцелуй в щеку, щелчок входной двери и радостное восклицание:

      – Мама, у тебя новый жилец? Какой красавчик!

      Кот будто понял комплимент: потерся о ноги гостьи и мелодично мяукнул.

      – Арсений зовут.

      – Привет, Арсений! Я – Василиса.

      Кот снова мяукнул.

      – Мама, ты его купила?

      – Возле дома подобрала. Он уже месяц со мной живет, – Клавдия Евгеньевна медленно провела рукой по гладкой шерсти, отчего Арсений выгнул спинку и заурчал.

      – И сколько ему?

      – Восемь месяцев.

      – А на наши года – это сколько?

      – Шестнадцать лет. Я помню тебя в этом возрасте, – женщина лукаво улыбнулась, вмиг растеряв половину прожитых лет.

      – Я была занозой,