Дикая степь. Лев Пучков

более того. Некогда было кататься, работы невпроворот. А в качестве ликвидации белого пятна по Калмыкии Тимофей Христофорович отправил в архив парочку шустрых хлопцев – своих «офицеров по особым поручениям», наказав по-быстрому отыскать что-нибудь про этого… как его… А, ну да – про Дондук-Омбо этого. А если не будет отдельной папки, так хоть надергать чего-нибудь по полкам – про этого Дондуку и по истории Калмыкии вообще. Для общего развития. Желательно, конечно, документы постарше, не попавшие под гнет советской историко-идеологической ревизии…

      Хлопцы умчались выполнять распоряжение, а Тимофей Христофорович засел, как обычно, ломать голову над проблемой скорейшей реализации одной из своих наработок – чрезвычайно перспективной, но такой громоздкой и неподъемной, что при более тщательном ее рассмотрении все положительные моменты как-то самопроизвольно улетучивались и все более отчетливо начинали обрисовываться контуры печальных ассоциаций, по большей части связанных с обходным листом.

      Вот тут в очередной раз сыграл роль тот самый пресловутый Случай.

      Ставя задачу подчиненным, Тимофей Христофорович, погруженный в свои размышления, ничего не сказал насчет того, в какой именно архив ехать. Между тем комиссии доступны были практически все архивы без ограничения, на постоянной основе члены ее паслись минимум в восьми самых больших учреждениях архивного типа, и, отправляя хлопцев на поиски, Шепелев так и решил: будут кататься по этим восьми адресам и подбирать материал, исходя из определенной шефом цели – для общего развития.

      Но, как гласит третий закон Чизхолма, «…любые предложения люди понимают иначе, чем тот, кто их вносит…».

      Хлопцы «для общего развития» как-то вообще не приняли во внимание, а сосредоточились почему-то на «по-быстрому». Опасаясь прослыть тугодумами, уточнять задачу не стали, поднапряглись самую малость, решая, как бы это организовать «по-быстрому», и посредством нехило развитой дедукции определились коллегиально: в основной, больше некуда.

      Основным для комиссии был исторический отдел Кремлевского спецхрана.

      Документов там – тонны, но, поверьте мне на слово, все они вовсе не предназначены «для общего развития». Скорее для определенных специфических отраслей и, по большей части, с различными степенями допусков – от «Сов. секретно» и «Особой важности» до таких вообще замысловатых грифов, как «Только тов. Молотову. Больше – совсем никто!!!» и «Лично Юр. Вл. Читать один раз не выходя».

      Куда «не выходя» – в эфир, из себя или просто из помещения, – не уточнялось: видимо, Юр. Вл. был человеком догадливым.

      – Нам бы, Настя Ивановна, по Калмыкии чего-нибудь, – задушевно попросил старший в паре – Юра Дружинин, просовывая шоколадку через решетку, отделявшую шестидесятилетнюю хранительницу гостайн от посетителей. – Так сказать, для общего развития.

      – Можно без грифов, – обаятельно улыбаясь, дополнил ведомый – Вася Харьковец. – Лишь бы постарше, от ВОСР – и вниз. В глубь веков.

      – У меня без грифов