Ловец удовольствий и мастер оплошностей. Вячеслав Борисович Репин

не обижался. Я давно подмечал в нем эту черту – способность по достоинству оценивать собеседника. Резкость на словах, прямота и несогласие Николай-Николаича всегда взбадривали. Может быть, поэтому я и относился к нему терпимо. Если бы не завышенная самооценка, которой он страдал, но как чем-то врожденным, на что нелепо обижаться, я бы наверное относил его к умным людям. В нем даже было понимание главного, того, что слабый человек нужен ему так же, как и сильный, даже если он предпочитает последнего по простой аналогии с самим собой, ведь уравнивать себя проще с равными. Он понимал, что и дураку нельзя дать умереть с голоду лишь потому, что он дурак и не способен себя прокормить. Именно этот диковатый «детерминизм», принятый на вооружение такими парвеню, как он, не давал таким людям, а может и нам всем, окончательно опуститься.

      После встреч с N. N. я всегда чувствовал себя раза в два проще, чем был на самом деле. И от бесед с ним, слава богу не частых, я уставал, как будто таскал на себе тяжелые мешки.

      – Чего вы хотите? – спросил я.

      – Издать эту вещь во Франции, – выпустив струйку дыма, заявил он. – Отдать кому-нибудь? Или, может, самим издать?

      – Это вопрос?

      – Да, вопрос.

      – Сами вы можете всё. Это даже доказывать не нужно. А распространять кто будет, если сами издадите?

      – Вот именно – кто?

      – Как иностранный издатель вы не может распространять. Это не противозаконно. Но на практике это невозможно.

      – Почему?

      – Система так устроена. И я в этом не очень разбираюсь, – ответил я.

      – Ну а если не как иностранный?

      Я даже не знал, что ответить.

      – Зарегистрировать юридическое лицо, да и распространять, – с удивленной ухмылкой пояснил Николай-Николаич. – Что-нибудь вроде немецкого гмбх? Кризис закончился. Деньги опять потекли. Да и непонятно стало, что здесь происходит. Завтра, может быть, всем вообще придется дуть отсюдова?

      – Если появляются деньги, то откуда эти цифры? – Я показал на распечатку со статистикой продаж моей книги.

      – Вы хотите, чтобы я заплатил?

      – Да.

      – Сколько? – усмехнулся он.

      Я взял ручку и прямо на распечатке сделал свои подсчеты. Они получились не сразу; я не помнил, как сразу добраться до калькулятора в телефоне, и пришлось вырисовывать школьные столбцы.

      Взглянув на мои каракули, N. N. встал и вышел через боковую дверь, уводившую во внутренние апартаменты. Через минуту он вернулся с деньгами и молча выложил доллары на стол. Здесь была вся сумма, выведенная мною на бумаге, почти один в один, да еще и округленная в мою пользу.

      – Расписаться? – спросил я.

      – Если хотите.

      Я попросил листок бумаги.

      И уже через пять минут оказавшись на одной из узких улочек Москвы, запруженной машинами, я впервые всерьез спросил себя, неужели это всё, что меня здесь ждет? На это ли я рассчитывал? Этот вопрос я задавал себе в Москве всю мою жизнь.

      Ипёкшино, 18 апреля

      С утра солнечно и сильный ветер. Снег почти