Летописец. Книга 3. Четыре наследника. Юлия Ефимова

и за её пределами. Хвалёная Летопись вряд ли могла бы состязаться со шпионской сетью скантов, охватывавшей огромные территории, включая сиротливо разбросанные по горам форпосты. Сканты имели развитую систему связи, получали сообщения с невероятной быстротой. У них всюду были гонцы, готовые сорваться в путь, подмены лошадей, почтовые голуби, сигналы в горах. Они не использовали письма, даже шифрованные, хотя система тайных знаков у них имелась, причём эти знаки постоянно менялись. Ни один из скантов не делился с Кэйроном подробностями, именами шпионов, однако новости о взрывах недовольства, мятежах, распрях среди эктариан и зарианцев они получали почти без промедления.

      – Не пойму, почему эти идиоты до сих пор торчат в Сканналии! – Кэйрон и впрямь не понимал.

      Фил снова засмеялся – он вечно смеялся, даже на повешении того придурка, который привёз новость о смерти старшего Сиверса.

      – Я сказал что-то забавное? – холодно спросил Кэйрон.

      – Никак нет, Ваше Величество, – поклонился Фил. Его поклон показался Кэйрону издевательским. – Я-то лишь говорю, что они находятся в Сканналии, потому как нужны нам.

      – Нам?

      – Ну, они выполняют определённую работёнку и неплохо справляются, правда же? – подмигнул Фил.

      «Вот кого бы я повесил с удовольствием», – недовольно подумал Кэйрон, брезгливо глядя, как Фил демонстративно чмокает губами. Кэйрон повернулся к Захару:

      – О чём он? – Захар мог бы понравиться Кэйрону, если бы на его фоне король не чувствовал себя младенцем из колыбели.

      – Ведаете ли вы, как Маэрина прознала, что её супруг содействовал отравлению дочери? – медленно начал Захар. Кэйрон вздрогнул. Сам он поначалу винил в отравлении Дайруса, но слишком уж тонкая была игра. Рука Гиемона ощущалась намного явственнее. Смущала лишь цель – Марция вместо Дайруса. Потом, когда Марик нашёл яд и оказалось, что он предназначался королю, да и куплен в Барундии во время приезда туда Сильвестра, Кэйрон впервые по-настоящему задумался о вине Гиемона. Клятва, которую едва не дал Дайрус, убедила его в невиновности одного короля и вине другого. Кэйрон вспомнил о Диме. Это казалось логичным. Когда Маэрина откуда-то узнала о вине мужа и убила его, Кэйрон перестал сомневаться. Однако всей правды он не знал.

      – А вам это известно? – спросил он Захара. Неужели сканты и к этому приложили руку?

      – Вестимо, – пожал плечами Захар. – Это мы отдали ей Сильвестра, а уж она выведала у него всё, прежде чем скормила псам.

      Кэйрона передёрнуло. Захар говорил об этом совершенно спокойно, словно намекая королю о чём-то совсем ином. Может, о судьбе Криса? Николь с восторгом рассказывал Кэйрону о смерти сына Айвариха, о том, как собаки поедали его кишки. Николь ещё не знал, что сам погибнет ради того, чтобы Марик получил его должность. Услуга за услугу. Жизнь Николя за склянку маруния. Тогда Кэйрон не понимал: его тоже используют. Если бы не смерть Макса, неизвестно, где валялся бы сейчас его собственный труп.

      – Значит, это вы его похитили? Как? –