Ловцы удачи. Алексей Пехов

стояла привинченная к полу кровать:

      – Выглядишь ты неважно, эльф, так что отоспись прежде, чем я посмотрю, на что ты годишься.

      Долго заставлять меня не пришлось. Я стащил с себя все еще влажную после купания одежду, бросил на пол и закутался в одеяло в тот момент, когда мы взлетели. И заснул прежде, чем мы успели встать на курс. Трехлапый устроился рядом, едва слышно урча.

      Глава четвертая,

      в которой я лечу в далекие земли

      Мы покинули Западный континент.

      Я исполнял должность рулевого вот уже несколько недель и с каждым днем все сильнее удалялся от родных лесов, квезаллэ и кираллэты.

      Первые дни наш корабль шел по оживленному торговому фарватеру над океаном. Затем миновал огромный гористый материк, который у моего народа назывался Крайним, а у людей – Южным. Пару раз мы садились в портах, чтобы пополнить запасы, и продолжали свой полет.

      За материком начался океан, но он был совсем иным, чем тот, который я видел раньше. Бескрайний, теплый, с бирюзовой водой и целой россыпью больших и малых островов… Черепаший действительно располагался где-то на другом конце света, в мире бесконечной жары, вечного солнца и лихих летунов, большинство из которых совсем не дружны с законом. За время путешествия я достаточно наслушался рассказов Руи, чтобы составить свое мнение о том, куда мы направляемся.

      Управлять ботиком оказалось гораздо проще, чем стреколетом, хотя двигался он намного медленнее, ниже и казался огромным неповоротливым утюгом. Но я был рад вновь оказаться в небе, повелевать спрятанным в трюме демоном и с удовольствием снял с Джулии часть ее обязанностей, забрав себе лишнюю вахту, за что она была мне благодарна.

      Вот и сейчас я стоял на открытой площадке мостика управления. Магический шар на панели передо мной мигал, показывая, что надо менять курс, и я медленно крутил штурвал.

      Кроме капитана, Глауфора, Руи, меня и Трехлапого на «Бобовом зернышке» был еще лишь один член команды – пожилой кок Мигуэль, способный приготовить из любой дряни вполне съедобную пищу. Он почти все время пропадал на камбузе и редко выбирался наверх. Но сегодня поднялся и теперь сидел на перевернутом ведре, смотрел на горизонт чистейшего голубого неба и хрустел яблоком, которое достал из кармана своего белого поварского фартука. Почуяв яблочный запах, Трехлапый тут же перестал нежиться на солнышке и требовательно хрюкнул. Кок усмехнулся, вытащил нож, отрезал дольку, кинул ему. Зверек подпрыгнул, поймал подачку пастью и зачавкал, донельзя довольный жизнью и путешествием.

      – Обленился он что-то, – сказал мне человек. – Лишь спит да опустошает запасы из кладовой.

      – А чем ему еще заняться? – протянул Руи, который тоже загорал сегодня на палубе, растянувшись прямо на досках в одной набедренной повязке. – Всех крыс он переловил в первые пять дней, сожрал две пары башмаков Глофи и половину моих запасов карамелек. Самое время ничего не делать. Впрочем, у помощника капитана есть еще одни башмаки – и изгрызть их давно пора.

      – Я все слышу! – гаркнул карлик с бака. – Или воспитайте эту тварь, или я пинком отправлю ее с