Мой сосед вурдалак. Лизи Харрисон

облако дыма из поджатых губ. – Она наткнулась на статью о моих раскопках на первой странице египетского выпуска «Бизнес тудей» и принялась трещать про свою новообретенную любовь к каир кутюр… что бы это ни значило. – Он возвел глаза к потолку. – Она желает посвятить этому целый номер.

      Ману, стоявший на своем месте за троном, покачал головой. У него был столь же оскорбленный вид, как и у Рама.

      – Она вправду сказала «каир кутюр»? – просияв, воскликнула Клео. Наконец-то Египет стал модным!

      – Эта женщина наговорила целую кучу всего.

      Рам дважды хлопнул в ладоши. С кухни тут же примчались Беб с Хасиной, неся полные подносы еды. Перед ними с голодным видом галопировали Бастет, Эйкинз, Чизизи, Эбони, Уфа, Узи и Миу-Миу.

      Клео села.

      – Например? – поднажала она. – Что она еще сказала?

      – Что-то насчет фотосессии для молодежной версии ее журнала.

      Хасина подала ему бронзовый поднос. Рам взял кусок питы и обмакнул его в водоворот хумуса.

      – Что?! – ахнула Клео, отмахнувшись от Беба с подносом пирожков с сыром и бараниной. Единственная закуска, которой ей сейчас хотелось, называлась «Teen Vogue» и была доступна через iTunes за доллар девяносто девять центов.

      – Про моделей, разъезжающих по орегонским песчаным дюнам в драгоценностях моей сестры и новейших образчиках каирской моды.

      Клео заерзала на троне. Она скрестила ноги: сперва правую поверх левой, потом ноборот. Она покачала сандалией, села на руки, побарабанила пальцами по роскошному подлокотнику. Отец терпеть не мог ерзанья, но Клео ничего не могла с собой поделать. Каждая клеточка, каждый нерв, мышца, связка и сухожилие в ее теле толкали ее выбежать наружу, взлететь, как человек-паук, по стене дворца и прокричать с крыши о потрясающей новости. Если бы только сейчас не было опасно выходить из дома.

      Ну спасибочки тебе еще раз, Фрэнки Штейн!

      – Все это – настоящая эксплуатация, на мой взгляд, – пробормотал Ману.

      Рам кивнул, соглашаясь.

      Клео бросила на слугу гневный взгляд, говорящий: «Заткнись немедленно, или я намажу твою лысую голову гусиным паштетом и позову кошек!» Ману кашлянул и опустил круглые, подернутые влагой карие глаза.

      – Я хочу в этом участвовать! – заявила Клео, захлопав ресницами.

      – В чем участвовать? – Рам погасил сигару в сделанном в форме анка блюде с бабагануш. Хасина тут же ринулась и стремительно заменила его. – Я ни на что согласия не давал.

      – Однако же это не помешало Анне Винтур полностью организовать съемки за то время, пока машина ехала от взлетно-посадочной полосы до выхода. Она даже назначила дату, – заметил Ману.

      – Какую?

      Рам пожал плечами, как будто запоминать подобные мелочи было ниже его достоинства.

      – Четырнадцатое октября.

      Клео вскочила и захлопала в ладоши.

      – Я совершенно свободна в этот день!

      Отец слегка повернул голову и бросил на Ману взгляд, в котором читалось все то же самое предупреждение насчет лысой головы