Азартная игра. Дик Фрэнсис

что именно должен был сделать. И почему или о чем он должен был сожалеть?

      Потом я бросил это занятие и взялся за чтение «Санди таймс», начав со статьи об убийстве. И снова подумал, что следовало бы позвонить боссу. Но, с другой стороны, он наверняка сам скоро узнает обо всем этом из газет, узнает, что жертвой стал его старший помощник. Так к чему портить человеку выходной день?

      Еще жокеем я на своем опыте убедился, что не стоит верить всему, что написано в газетах. Но в данном случае был удивлен, насколько точно описывались в статье события – в том, что касалось фактической информации. Очевидно, что этот корреспондент «Санди таймс» имел самые тесные связи с полицейским участком в Мерсесайде, впрочем, не настолько тесные, чтоб они сообщили ему имя жертвы. И еще у него почти не было никакой информации о мотиве преступления, что не помешало ему выдвинуть свои версии на эту тему.

      «Такое чудовищно жестокое и циничное убийство говорит о том, что в деле замешаны представители организованной преступности». Далее он развил эту тему, предположил, что имя жертвы, возможно, скрывают по той причине, что убитый является известным преступником, и полиция тем самым старается уберечь потенциальных свидетелей от возможных угроз и нежелания давать показания.

      – Чушь собачья, – сказал я вслух.

      – Что чушь? – спросила Клаудия.

      Я сидел в нашей тесной кухоньке, разложив газету на столе, а Клаудия пекла пирог ко дню рождения своей сестры.

      – Да вся эта муть в газете, – ответил я. – Они полагают, что Геб был преступником и, возможно, заслуживал, чтоб его убили.

      – А он им был? – спросила Клаудия и обернулась, ее длинные черные волосы, собранные в хвост, метнулись, как флаг на ветру.

      – Ну, разумеется, нет!

      – Откуда тебе знать? – откликнулась она. – Тоже мне, нашелся еще один детектив.

      – Просто знаю, и все, – отрезал я. – Проработал с ним бок о бок последние пять лет. Думаешь, не заметил бы, если б он был преступником?

      – Мог и не заметить, – сказала Клаудия. – Думаешь, те, кто работал бок о бок с Берни Мэдофом, понимали, что он мошенник? Ну а как насчет того доктора, Гарольда Шипмана? На протяжении двадцати лет он убил около двухсот пациентов, и никто ничего не заподозрил.

      Клаудия была права. Она почти всегда бывала права.

      Я познакомился с Клаудией еще на втором курсе Лондонской школы экономики. Вообще-то, мы встретились в подземке – месте, не слишком подходящем для знакомств. Итак, тем вечером – было это почти шесть лет тому назад – я ехал в университет на какое-то мероприятие и сидел рядом с Клаудией в вагоне метро, когда поезд вдруг остановился в туннеле. Минут через двадцать машинист объявил, что на перегоне у станции «Юстон» случились какие-то проблемы с проводкой, возможно, короткое замыкание. Но вот поезд наконец тронулся с места, мы медленно доползли до станции «Кентиш Таун», где всех попросили покинуть вагоны.

      На вечеринку в ЛШЭ я так и не попал.

      Вместо этого мы с Клаудией пошли в паб поужинать. Но то была не романтическая встреча, оба мы были настроены