Обнесенные «ветром». Андрей Кивинов

– втроем веселее. Спустя полчаса Петрович вернулся в купе.

      – Нет его нигде. Может, от поезда отстал. Ночью, вроде, остановка была, надо у проводника спросить. Еще час поисков ни к чему не привел.

      – А вы вещи-то свои проверяли? – спросил сметливый проводник. – А то сейчас ворья развелось…

      Игорь и Петрович переглянулись и молча принялись рыться в своем багаже.

      – У меня, кажется, все цело, – успокоился Петрович – даже деньги.

      – У меня, вроде, тоже, – ответил Игорь, но, обыскав карманы пиджака, висевшего на крючке, тут же добавил:

      – Черт, паспорт пропал. Деньги лежат, а паспорта нет.

      – Да ты проверь, может, засунул куда. Кому он нужен-то?

      – В пиджаке был, точно, я перед сном проверял.

      – А у попутчика вашего вещички-то были? – ввернул проводник.

      – Сумка спортивная, но сейчас ее нет.

      – Неужто сошел? Он говорил, что ему тоже до Питера надо, по делам каким-то.

      – А зачем же паспорт мой забрал? Теперь по милициям чокнешься ходить, восстанавливать.

      – А кто он такой? – спросил проводник.

      – Да говорил, что из Белоруссии, специалист по лесоповалу, командировочный, какой-то договор ездил заключать.

      – Вольному – воля, – произнес Петрович. – Может, забыл что да вернулся.

      Поезд монотонно гремел на стыках.

      Часть 1

      Глава 1

      – Ну ты орел! Это где ж ты так научился? В школе милиции, говоришь? Тогда ничего удивительного. Нет, Андрей Васильевич, глянь, что он понаписал. Протокольчик! Надо в газету отослать, в «Санкт-Петербургскую милицию», в раздел анекдотов.

      В кабинете начальника уголовного розыска 85-го отделения милиции Соловца сидели молодой опер Миша Петров, закончивший недавно школу милиции, и инспектор Андрей Васильевич Кивинов. Соловец держал перед собой написанный Мишей протокол и указывал тому на допущенные неточности.

      – Что, к примеру, означает эта фраза? «Головная коробка расколота в 1 метре от поребрика». Какая коробка? Головная? А может, черепная? Василич, у тебя головная коробка есть?

      Кивинов, отвернувшись, усмехнулся.

      Далее: «Внутренности мозга разбросаны по асфальту…» Ты меня, Миша, прости за темноту, но где у человека внутренности мозга, я не знаю. И почему они раскиданы по асфальту? Прохожие, что ли, их ногами пинали? Или вот это, сопроводиловка. «Направляется труп гражданина Яковлева для дальнейшего вскрытия и установления причин смерти». Замечательно. Ты что, его уже вскрывать начал? Для дальнейшего вскрытия. Печеночки захотелось свеженькой или сам разобраться решил, отчего Яковлев загнулся? И чем, позволь спросить, его вскрывал? Зубами? Не иначе как. Медик ты наш тибетский. А вот это: «Приложение: один труп и протокол осмотра на двух листах». Круто! Хорошо хоть один труп. Не надо здесь никаких приложений. Это вещдоки можно приложить, а покойника уже не приложишь – он и так приложенный!

      – Да ладно тебе, Георгич. Что ты прицепился к Мише? Подумаешь, ошибок наделал, сам что ли не ошибался? Бывает, – вступился за Мишу