Мимолетное чудо…. Ирина Мартова

на светлое и достаточно дорогое будущее (дешевизну, как я поняла, Елена Прекрасная не приветствовала).

      …Мы с ней, конечно, шутили. Но ведь отдых в санатории и должен начинаться с хорошего настроения. На самом деле полная дама с сожженными перекисью волосами оказалась неплохой женщиной. Любопытной, настырной, но доброй… А чего ж еще? Доброта дорогого стоит.

      Ну а дальше – вечер.

      А вот уж вечер этого дня я запомнила надолго, да что там – надолго…

      На всю жизнь.

* * *

      И теперь, через тридцать лет, закрывая глаза, я словно наяву вижу большой зал. Это кинозал, где по вечерам собирались мающиеся от безделья отдыхающие для просмотра очередного фильма. Не обязательно нового. И даже, скорее всего, не нового, но это обстоятельство вовсе не тяготило расслабившуюся на отдыхе публику. Я тоже, под мудрым руководством соседки по палате, решила не упускать шанса «себя показать…» Зал хоть и большой, а всех желающих не вмещал, поэтому опоздавшие рассаживались уже там, где оставались единичные свободные места. Моя Елена Прекрасная присела где-то в пятом ряду, в середине, а мне пришлось, после достаточно длительных поисков, уже в свете гаснущих ламп, плюхнуться туда, где, наконец-то, обнаружилось еще одно свободное кресло. До сих пор помню – двадцатый ряд и крайнее в ряду место привели меня поначалу в неописуемый ужас. Первый порыв – встать и уйти я задушила только из уважения к жизнерадостной соседке, а потом уже и сама не захотела пробираться по темному залу – воспитание, так сказать, не позволяло.

      На этом, пожалуй, и заканчивается радостно-оптимистическое повествование молоденькой отдыхающей.

      А начинается… Начинается не очень веселая, полная лирики, подлинной грусти и бесконечной тоски история случайной любви.

      Хотя, конечно, глупо звучит. Ведь ничего случайного в нашей жизни не бывает, а уж любви случайной тем более…

* * *

      После сеанса мы с Ниной Петровной (так звали мою соседку) решили погулять. Беспечно болтая, мы двинулись было в сторону главного выхода, но тут я вдруг заметила, как моя Елена Прекрасная прямо на глазах стала превращаться из лягушки в царевну (во всяком случае, сделала очевидную попытку): выпрямила, насколько возможно, сутулую спинку, взбила пухлой ручкой пере-гидроленные пряди, втянула живот… Ничего не понимая, я обернулась туда, куда она внимательно смотрела и… Стоп, стоп! Не хочу банальных слов и пустых фраз. В общем, так: возле окна в кресле сидел молодой мужчина, читающий газету. Вот и все.

      Эту минуту я помню всю свою жизнь.

День 3-й

      Все утро Нина Петровна охала и ахала, вспоминая вчерашнего мужчину:

      – Уж ты поверь мне, красота мужикам ни к чему! Но все же как хорош, подлец! Как хорош… А?!

      Она, не чувствуя поддержки, подозрительно обернулась ко мне:

      – Чего молчишь-то?

      Что я могла ей, опытной и прозорливой, ответить?

      Нина Петровна недоверчиво прищурилась:

      – Эй? Что с тобой?

      Я лишь пожала плечами. В горле со вчерашнего