Горные дороги бога. Вероника Иванова

впрочем проследив, чтобы поблизости от места нашего разговора не виднелось окон и дверей, и сдвинул шляпу на затылок.

      – Что значит «лучше»? По-твоему, этот мир совсем плох?

      Не надо было давать волю фантазии. К сожалению, я понял это только сейчас, услышав вопрос, на который ответа у меня попросту не было и не могло появиться, пока заново не научусь разбирать, какая ерунда из происходящего представляется мне хорошей, а какая – плохой.

      – Не повторяй чужих слов, если не понимаешь их смысла.

      – Извини.

      – Что тебя вообще надоумило так сказать?

      Он был удивлен не на шутку. Даже встревожен. И я попробовал его успокоить:

      – Само собой всплыло.

      – Всплывает обычно… Ну да ладно. Тебе подумалось, что, если научить кого-то достойного многократному исполнению желаний, все вокруг сразу станет хорошо?

      Хорошо. Или хотя бы правильно. А еще можно будет пресекать все неприятности до того, как они вознамерятся случиться.

      – Что-то в этом роде. Неправильно думаю?

      Натти отвел глаза и совершенно серьезно сказал:

      – Правильно.

      – Тогда почему…

      Я осекся, не закончив вопрос. Но ответ все-таки получил:

      – Почему никто за все эти столетия не пожелал ничего стоящего? Потому, что все мы люди. И исполненные желания несут в себе отражения нас самих. Но не только нас. Понимаешь?

      Да, демоны тоже вносят свою лепту. И еще неизвестно, кто больше участвует в воплощении мечты в реальность. Мой опыт подтвердил: все возможно. Но, пожалуй, я больше не рискнул бы проверять, насколько далеко способны завести желания. Особенно искренние.

      – Со мной случилась та же беда?

      – Она самая.

      – Но ведь теперь демона во мне нет. Почему же тогда…

      – Изменилось твое тело, исполняя желание. Изменилось то, что находится здесь, здесь, наконец, здесь. – Палец рыжего поочередно указал на мои ноги, руки и голову. – Отпечаток всегда остается после извлечения. Другое дело, что от силы желания зависит глубина проникновения. Легче всего тем, у кого и желания-то никчемные: почти не замечают изменений в себе.

      Конечно. Если хотелось чего-то неясного, и результат будет смутным. Может, вовсе неощутимым. Но меня волнует совсем другое:

      – И все же это проходит?

      Натти качнул головой:

      – Мне такие случаи неизвестны.

      Я ждал этого ответа. Как осужденный ждет приговора, о содержании которого легко догадаться заранее. От первого и до последнего слова.

      – Отпечаток мешает тебе?

      Если не считать того, что мир внутри меня кажется навечно разделенным надвое…

      – Не смертельно.

      – Я бы хотел тебе помочь. Правда. Не знаю как. А может, и не умею.

      – Ничего. Справлюсь.

      – Надеюсь, – чуть неуверенно сказал рыжий и тут же, видимо, чтобы избежать дальнейших расспросов, сменил тему: – Ходил смотреть на казнь?

      Странный вопрос. Застать меня врасплох в переулке, выходящем с главной площади, мог только тот, кто