В голове Ивана Шарыпова. Максим Сергеевич Лиепкайс

– работа. То из – за чего он чувствовал себя нежитью, существом, которое является как будто бы предателем родины. Журналистика ему осточертела. А журналистика продажная, та в которой он работал, казалась ему и вовсе бездыханным телом, в которое он пробовал вдохнуть воздух, но выполняя это оживляющее действие, в каком-то смысле и сам становился похожим на труп. Если раньше он оправдывал свои злодеяния зарабатыванием денег, то сейчас деньги казались ему обычной вещью, которую запросто можно было сжечь на тихом огне.

      Когда он расстанется с двумя этими вещами, тогда – то он и заживёт! По крайне мере ему так казалось, когда он вставал со своей постели и задевал ногой письменный стол, а затем собирал рассыпавшиеся яблоки обратно в миску. Наконец он был уверен в себе. Сегодня вечером они разойдутся с Машенькой, а вечером он ещё раз выпьет. Завтра он сдаст последнюю грёбанную статью в издательство и снова всё – таки выпьет вечером. А уже послезавтра он проснётся совершенно новым человеком, который будет чувствовать себя полностью свободным, и уже не будет пить перед сном, а просто ляжет спать со спокойной душой. Таковым был его план!

      II

      От остальных людей своего возраста Шарыпов отличался тем, что, невзирая на цифры в паспорте, в нём ещё всё – таки был жив маленький беззаботный ребёнок, совершающий мелкие невинные пакости и иногда готовый идти на разного рода авантюры. Чистив зубы, Иван всегда любил напевать какие – нибудь несложные песенки: «ла-ла-ла, ту-ту-ту», корчить рожицы в зеркало, двигая мышцами своего морщинистого лица и плескаться в ванной, бив по воде так, чтобы она выплёскивалась на пол.

      Горячая вода, примерно сорок градусов, вытекала из крана и омывала его, уже заросшее в некоторых местах седыми волосами, тело. Он любил, чтобы вода была примерно под 40 градусов, дабы его кожа распарилась, а голова расслабилась, и его потянуло спать. После тёплого душа всегда приятно подремать в холодной свежей постели, укутавшись одеяльцем, хотя бы 1 – 2 часика. А после этого уже можно приступать к работе отдохнувшим, свежим и счастливым человеком.

      Стоя под льющийся водой и растирая шампунь по пышной тёмной шевелюре, он вспомнил их первую встречу с Машей. В расслабленном состоянии он всегда любил вспомнить что – нибудь этакое, чтобы понастольгировать по былым временам или же наоборот, насыпать себе ещё парочку миллиграмм соли на рану. Мазохизм в его чистом кристальном виде всегда жил где-то внутри Шарыпова, располагаясь между сердцем и лёгкими. Он сел в ванную, ударившись ягодицами об чугунное дно. Сильные струи душа Иван Сергеевич нацелено направил на своё лицо, и они начали биться об его физиономию так, что его глаза зажмурились, и он сам будто бы неожиданно оказался в мире сновидений.

      Лето. Август. К вечеру солнце начало садиться и на улице, наконец, перестало царить пекло. Воздух стал свежим и нос уже без особых тяжб ловил аромат речки, цветов и приближающегося маленького дождика, который должен был освежить нагретую землю и разжарившаюся