Невеста смерти. Елена Усачева

Ага, чертей завлекает, – поддакнул Ромка, благоразумно все это время простоявший во дворе.

      – Черный, черный, – пошла против подруги Олёнка.

      – Да не было там никакой кошки, – учительница хмурилась. – Или мы так и будем здесь ее караулить? Пойдем, я покажу, куда она убежала.

      – Вы знаете, куда идет ход из ниши? – простодушно пролепетала Рапунцель.

      – Чего тут знать-то? – Зоя Игоревна поманила за собой: – Не отставайте!

      Все потянулись послушной вереницей на улицу Пюхвайму, и только Сарымай Ожич, прозванный ребятами, не любящими ломать язык на сложных именах, Саранчой, горько качал головой, под нос бормоча свое любимое «однако». Он привык, что в классе его либо не замечают, либо высмеивают, поэтому со своим мнением вперед не лез. Хотя в цвете кошки не сомневался. Конечно, черная. А как иначе? Ему ли, жителю Алтая, об этом не знать?

      Глава II

      Черная кошка на крыше

      Узкая улочка вывела их на перекресток. Справа высоким крыльцом выступал магазин марципанов, вперед убегала улица Пикк со строгими рядами сомкнувших строй средневековых домиков. Проулок налево вел к сувенирным магазинчикам. Город бросал под ноги гостей солнечные блики.

      – Ну что, богатыри русские? – усмехнулась Зоя Игоревна. – Куда пойдем? Направо, налево или прямо?

      – Вы обещали кошку, – напомнила Полина.

      – Будет вам кошка. – Учительница нырнула в разноцветье сувенирных магазинов. – Запоминайте дорогу. Подземный ход именно так и идет.

      Она быстро пошла вперед, не заботясь о том, что ее подопечные потеряются. Но никто и не пытался отстать. Они спешили за учительницей, чуть не снося рекламные щиты около магазинов. Через несколько шагов все вышли на Ратушную площадь. Сонные кафе только начинали работать, чистая брусчатка блестела на солнце, в вышине стремительно носились стрижи.

      На площади ребята не задержались, свернули налево к старой аптеке Магистрата, чья вывеска занимает чуть ли не половину фасада дома. И снова стены сомкнулись, не пропуская солнца. Улица вырвалась на новый перекресток, чтобы упасть в очередную темную арку. Здесь еще дремала ночная прохлада, зазевавшиеся тени жались по углам, со стены справа дышали холодом старые расколотые плиты.

      – Это плиты из Доминиканского монастыря, – почему-то шепотом сказала учительница. – Он находился тут за стеной. Целый квартал занимал. Если не знать про монастырь, ни за что не догадаешься, где он.

      – А что с ним стало? – спросил Ромка.

      – Его разгромили в шестнадцатом веке. Тебя тогда еще не было.

      – Чего не было? – остановился обиженный Ромка. – Может, был.

      – О! Дункан Маклауд из клана Маклаудов, – прыснул Макс Макс, запуская в приятеля йо-йо. Разоренов попытался перехватить игрушку, но как всегда промахнулся.

      – Это же монастырь. За что его громить? – подал робкий голос Сарымай.

      – Зажрались! – раньше учительницы отозвался Макс Макс.

      – Ты, конечно, больше всех знаешь! И убери эту гадость!

      Теряя слушателей, учительница быстро шла по проулку. Ребята