Последний наказ. Павел Комарницкий

И мои все тамо. Отец вот на днях малым воеводой у князя Юрия Рязанского поставлен. И брат в верхоконных…

      Снова повисло долгое молчание. Ратибор хорошо понимал, что молодой женщине сейчас просто нужно о чем-либо говорить.

      – У моей сестры старшой малец такой смешной…– снова заговорила она – Нипочем не желает штаны летом носить. Я ему – Семко, ты пошто без штанов бегаешь? Гляди, собаки срам откусят! А он мне – а ежели я штаны порву ненароком, так мамка точно мне срам оторвет. А от собак я палкой…

      Витязь засмеялся.

      – Я такой же смолоду был, госпожа моя. Токмо меня и за рубахи загубленные пороли, так я что удумал – с утра уйду в луга альбо в лес, сниму там одежонку, да захороню где-нито. А как набегаюсь-наиграюсь всласть, так одену и назад иду уж жених женихом…

      Теперь засмеялась княгиня.

      – И доколе ты так бегал-то?

      – Да годов до восьми. И еще побегал бы, да однова осечка вышла…

      Витязь замолчал.

      – Какая осечка? – не выдержала женщина.

      – А поперли как-то одежу мою – Ратибор ухмыльнулся – И пришлось мне голышом в город пробираться. Так я что еще удумал – со стадом овец прошмыгнуть решил, да овцы испугались и выдали меня страже воротной… Так в караулке голышом и сидел, покуда отец за мной не пришел, с одежой…

      – Что сказал отец-то?

      – Да так вроде ничего… Выпорол молча.

      Они еще посмеялись, и витязь вдруг почувствовал, будто на мгновение разжались невидимые чудовищные клещи, державшие за горло все последние дни…

* * *

      – …Нельзя медлить, княже! Никак нельзя! Должно, Батый уж под стенами рязанскими стоит, осаду ведет. И с каждым днем…

      Рязанский боярин Вячко тяжело дышал, отдувался. Богатая шуба, положенная послу великого князя к великому князю, тяготила его в жарко натопленной комнате.

      – Ты лучше скажи, сколь на стенах Рязани ратных людей осталось, Вячко Михайлович? – подал голос один из думных бояр.

      – Не знаю – помедлив, ответил Вячко – Думаю, тысяч пять али шесть.

      Среди бояр произошло общее движение, и князь Георгий Владимирский скептически усмехнулся.

      – Как нам известно от «языков» татарских, у хана Батыги триста тысяч войска. И ты советуешь нам бросить сейчас ростово-суздальскую рать на такую орду? На верную погибель, как князь Юрий Рязанский?

      – Врут! – рязанский боярин стукнул кулаком по столу – Нету такой силы у Батыги! У князя моего верные сведения добыты. Сто сорок тысяч воев у него, а остальные кашевары, пастухи бараньи да стервятники, что полон скупают да добро награбленное. И к тому ж, я думаю, потрепали их князь Юрий со товарищи…

      – Ну, не знаю, сильно ли потрепали… А у меня здесь сейчас не столько войска, все за данью ушли, в зажитье… Вот соберу назад…

      – Токмо сейчас, и не медля! Вот сколько есть, столь и послать войска! К тому ж на днях подмога с Чернигова должна подойти, за коей воевода Евпатий Коловрат послан. Вот враз со всех сторон и ударить по вражьему стану! А покуда будешь ты собирать всех до последнего ратника, татары Рязань возьмут, и встанут под стены Владимира.