Всё исправить. Павел Комарницкий

вновь перед внутренним взором возникло видение – тоненькая фигурка осторожно перепрыгивает через лужу, входит в арку… Алексей, прервав разговор, стремительно направился в спальню, откуда была видна та самая арка. Он подошел к окну как раз в тот момент, когда фигурка выходила из арочного проема. Юлька… Юленька…

      – Ты чего, Леша? – непонимающе хлопала глазами Вера Николаевна. – Вспомнил что-то?

      – Да так… Не обращайте внимания, теть Вера. Вспомнил, да. О чем мы, то бишь? А, про коммунальные услуги… Не услуги это, теть Вера, ясак. Ну, как во времена монголо-татар брали, просто так.

      Звонок в прихожей затренькал часто и нетерпеливо – как обычно, Юля не ограничилась однократным нажатием на кнопку.

      – Ну здравствуй… – карие, с теплой золотистой искрой глаза близко-близко. Запах духов, и водопад каштановых волос, в которых так легко утонуть… так хочется утонуть…

      – Устала?

      – Немножко…

      Она змейкой выскользнула из дубленки – несмотря на конец марта, не рисковала покуда одеваться в пальто, бронхит никому не нужен – скинула ботики, прошла на кухню.

      – Здрасьте, теть Вера. Дядь Сережа…

      – Здравствуй, Юленька, здравствуй.

      Рассаживались за столом неторопливо. Вчетвером на кухне было тесновато, но так уж устроен русский человек – в тесноте привычно ему, главное, чтобы не в обиде. Юля принялась расспрашивать гостей, умело гася горькие воспоминания и тягучие паузы, отвлекая и ни словом не упоминая о завтрашнем процессе. Психолог, что скажешь…

      – Сороковины скоро, – внезапно сказал Сергей Михайлович. – Где будем?..

      Пауза.

      – У нас, – вздохнула Юля. – Где же еще? Вот там, в зале, и стол поставим.

      Она выставила перед собой ладошку, предупреждая вопросы и возражения.

      – Только спасибо не говорите, дядь Сережа. И вы, теть Вера. Спасибо нам не за что. Был бы жив Володька… тогда имело бы смысл.

      – А тогда никто ничего и не знал бы, – медленно проговорил Сергей Михайлович. – У меня отец, как помните, на фронт не молоденьким попал, я уже в школу ходил… Рассказывал одну историю. Ехали они, значит, к линии фронта, и уже под Ельней где-то развернули вдруг их, и полным ходом назад. Кто, что, непонятно… Это потом уже поняли, что немцы прорвались, и потому приказ дан, занять оборонительные позиции… Бардак был полный, отец вспоминал, и потому командир артполка ихнего, в нарушение инструкций, приказал погрузить ящики со снарядами прямо на платформы, где орудия закреплены были. Потому как опыт горький уже имелся, когда батареи разворачивали на позициях, а снарядов не подвозили, и встречай немецкие танки голой грудью… или другим местом, как сумеешь. А так, стало быть, можно даже с платформ стрелять, при крайней нужде, зенитки 85-мм расчехлить не особо трудно. А утро уже настает, и вдруг пара «мессеров», откуда ни возьмись. Видимо, были и такие асы, что в темноте взлетали. Ну, шум, моторы воют, стрельба… Они пару раз по составу прошлись из пулеметов, по ним из винтовок да ручных «дегтяревых», да из «максимки» счетверенного, что на тендере паровоза стоял – орудия и расчехлить не успели… В паровозный котел не попали,