День ангела. Павел Комарницкий

головой. Представляешь, как удобно будет взлетать!»

      «Нет, ты серьёзно?! И чем же вы будете заниматься? Он с утра до вечера будет чинить эти древние механизмы, а ты летать и резвиться в восходящих потоках? А вечерами на пару есть варёное мясо? А по ночам вы будете заниматься межвидовым сексом?!»

      «Кстати, почему нет? Я видела вблизи – ничего страшного, практически всё как у нас, ну может, чуть побольше. Только зачем-то мех»

      «Ты…Ты…Дура! Дура!! Какая дура!!! Нет, это я дура. Ну зачем я тогда вылезла? Надо было стереть им всем память, ничего страшного, и жили бы дальше. Все были бы живы и счастливы»

      «Не надо, мама. Может, и были бы живы, но мы двое не были бы счастливы точно»

      «А так будете?!»

      «Да, мама. Какое-то время – да»

      Молчание, долгое, переслоённое бессильным отчаянием с одной стороны, и спокойной уверенностью с другой.

      «Нет, тебя надо лечить. Эвакуировать срочно»

      «Не обманывай себя, мама. От такого невозможно вылечить, можно только искалечить. И давай не будем. Лучше помоги мне»

      «Как?! Как и чем можно помочь такой дуре?!!»

      В моём мозгу возникает видение – Ирочка на глазах растёт, вытягивается, крылья уменьшаются и засыхают. Опадают перья, крылья превращаются в розовые култышки, которые постепенно втягиваются в спину, и вот уже остаются только бугорки. Всё. Спина гладкая, крыльев как не было.

      «Я стану биоморфом, мама. Превращусь в человека»

      Новый взрыв отчаяния.

      «Доченька, ну зачем? Я тоже люблю людей, очень люблю. Я всю жизнь за них положила. Но зачем самой становиться человеком? Ну вот люди любят своих животных, собак например, но ведь никто не становится собакой?»

      «А я и не собираюсь становиться собакой. Я буду разумной, только иной – всего и делов»

      «Да зачем?!!»

      «А зачем она стала Жанной Д”Арк?»

      «Это совсем другое дело, Это чрезвычайная жертва. Тогда речь шла о судьбе миллионов, о судьбе всего нашего дела, иначе не удалось бы переломить ужас средневековья. Эта жертва для спасения других. А для чего твоя?»

      «Для того же самого. Разве что спасу я не миллионы, а одного. Нет, мама, двоих – и себя тоже. И вас с папой – легко ли вам будет каждый день видеть мой ходячий труп?»

      Захлёбывающийся плач.

      «Я знала, что добро часто наказуемо. Но чтобы так?!»

      В моём мозгу видение: Ирочка обнимает горько плачущую мать спереди руками, и крылья обхватывают её поверх, закрывая обоих, как плащом. Я почему-то знаю – именно так обнимают ангелы своих детей.

      «Ты поможешь мне, мама?»

      Новый взрыв эмоций.

      «Чтобы я своими руками – свою собственную дочь?!!»

      «Ну а кто больше? К кому мне ещё обращаться? Да и боюсь я, признаться, такого дела. Нет, лучше тебя никто не сможет, ты же заинтересованное лицо»

      «Я…в этом…заинтересованное лицо?!!»

      « И не убивайся так. Сейчас не средние века, и на костёр меня никто не потащит. Да и вытащите вы меня, если что. Ведь сейчас Жанну спасли бы?»

      «Наверно… Телепортировались бы и вытащили…