Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец. Виктор Поротников

в Смоленск убег вместе с женой и детьми, – вставил Костя Новоторженин.

      – Что творилось в Новгороде вчера и позавчера! – воскликнул Домаш.

      – Что же именно? – загорелся любопытством Василий.

      Перебивая друг друга, побратимы поведали ему, что третьего дня рано поутру люди тысяцкого зарезали кого-то из посадских и дом посадника подожгли. Пожар на соседние дома перекинулся, народ всполошился. Поджигателей поймали и утопили в Волхове, одним из них оказался купец Нифонт.

      Затем ремесленный люд ринулся на дома знати. Дом боярина Братилы раскатали по бревнышку. Подпалили дом рыжебородого Стаса, а его самого топором зарубили. Чадь боярская и людишки тысяцкого день и ночь напролет бились с народом по всей Торговой стороне. Ядрей посылал гонца к Святославу за подмогой, но князь не стал вмешиваться, собрал барахлишко и утек в Смоленск.

      Видя, что народ одолевает, сторонники Святослава стали разбегаться кто куда. Одни бежали в Ладогу, другие в Псков.

      – Посадник на вече ратовал за сына Юрия Долгорукого и предложил новгородцам послать гонца в Суздаль, – в заключение добавил Потаня, – а заодно готовиться к войне с киевским князем, ибо не простит новгородцам Всеволод Ольгович такого самоуправства. На том и разошлись.

      – Весело живете, – с горькой улыбкой промолвил Василий.

      – Да уж куда веселей! – обронил Потаня.

      Видел Василий, что ждут его друзья, когда он поведает им о своих злоключениях, но не знал он, как рассказать о пережитом. Может, все это ему приснилось?

      Чтобы не обижать друзей, Василий поведал им, что после размолвки с тысяцким ушел он с тайного боярского сборища. На темной улице напали на него неизвестные люди, оглушили и бросили в подвал. Как выбрался оттуда, Василий сам не возьмет в толк. Очнулся он в лесу на берегу Волхова.

      – Может, опоили тебя чем? – проговорил Фома.

      – Может, и опоили, – пожал плечами Василий. – Ничего не помню.

      – Совсем ничего? – поинтересовался Домаш.

      – Одного из злодеев, кажется, Жидятой звали. Может, это был мельник Жидята?

      – Мельника Жидяту убили вчера, – сказал Потаня, – а женка его и сыновья сгинули незнамо куда.

      – Кто же теперь на их мельнице живет? – спросил Василий.

      – Никто не живет. Мельница та в княжеском владении. Вот приедет новый князь, поселит там кого-нибудь.

      – Я хочу осмотреть Жидятину мельницу, – сказал Василий.

      – Давайте съездим, – согласился Потаня.

      После полудня сели молодцы на коней и поскакали к Жидятиной мельнице. Это было по дороге к Рюрикову городищу.

      В доме мельника всюду были следы поспешного бегства. В одной из комнатушек Василий задержался. Он узнал стол, за которым ему довелось посидеть, узнал кувшин и кадушку, стоящие на нем. В кадушке была вода. На полу валялся обгоревший березовый веник. Значит, это был не сон!

      Выйдя на двор, Василий посмотрел на конек крыши – там висел белый лошадиный череп.

      На мельнице был обнаружен глубокий погреб с опущенной в него лестницей.

      Василий