Сказ о Дайири Наследнице. Кирилл Александрович

и ветер, пробираясь под одежду, царапал кожу своими маленькими иглами.

      Бег пора сменить на шаг. Ни один бегущий не останавливается сразу. Сразу – это верная смерть. Ничего не делается сразу. " Не сразу я решился бежать. Не сразу я попал в Долину Рек. Не сразу мне откроется земля за Перевалом Духов. Все не сразу. И из-за этого "не сразу", надо себя сберечь. Хотя бы только ради этого".

      Не сразу, но костер затрещал, смешивая пар из сырой древесины с дымом от бивней каких-то древних животных. Эти бивни могут гореть всю ночь, грея усталую спину. И запах их дыма отпугнет ночных хищников. Привалившись спиной к валуну, путник сидел и смотрел мимо огня. Его серое от усталости лицо освещалось лишь до половины огнем, но и этого было достаточно, чтобы понять, что в голове его роятся мысли, мысли о том, что его тревожит. Долго, но сон все-таки пришел к нему. Голова тяжело откинулась назад, но на лице осталось все такое же выражение суровости.

      Костер потрескивал и дымил. "У меня достаточно чуткий сон – я услышу любого, кто подойдет ко мне ближе, чем на сто шагов… это всего лишь новое место… злое место… успокой разум – рядом нет никого…"

      В костре шевельнулись обугленные бивни…

      Глаза мгновенно открылись, тело напряглось, готовясь к прыжку, рука сжала рукоять меча – кем бы ни был гость, неприятностей ему путник мог обеспечить.

      Седой, длиннобородый, с орлиным носом, зелеными глазами, высокого роста старец сидел перед костром. Его могучее тело не шевельнулось и не напряглось в ответ на угрожающее движение странника. Он по-прежнему поправлял палкой угли в костре.

      – Кто ты и что здесь делаешь?– сдерживая себя от крика, спросил путник.

      – Греющийся у костра. Греюсь у костра,– спокойно ответил старец. Его голос не дрогнул.

      – Прямота или глупость?– правый край губ скривил ухмылку на лице странника.

      Старец улыбнулся в ответ:

      – Продолжай.

      – Глупо шутить с тем, у кого в руках меч. Я не знаю тебя. И думаю, что ты следил за мной. Так отвечай прямо: почему ты пришел к моему костру?

      – А ты видишь другие костры где-нибудь еще?

      – Отвечай!

      Голос путника начинал подрагивать.

      – Спи. Ты слишком много сил тратишь на пустое. Я не следил за тобой, а ждал тебя – это разное. А меч?… Жив же я еще, так что же я мог сделать глупого? Отдыхай. Я только хочу согреться.

      – Ты думаешь, я могу безмятежно спать, доверившись тебе?

      – Можешь.

      Легкий ветер шевельнул волосы на виске странника. Дым все время шедший вверх, странно изогнулся и мягко обволакивая, пробрался под куртку, согревая теплом тело, окружая разум нежной дремотой. Веки странника сомкнулись, и он провалился в глубокий сон.

      Тень от валуна клонилась к северу – Первый Спутник, самый яркий, освещал Долину рек, и свет от него плавно полосой плыл от груди путника к его лицу. Первые лучи заискрились на ресницах, веки дрогнули и путник вскочил на ноги. Меч оказался в его руке.

      Старец сидел напротив костра, с дымящейся горячим паром чашкой ароматного, тягучего варева в руках.

      – Выпей – взбодрит. Дорога впереди нелегкая. Перевал нынче холоден. Туман и снег сырой, талый. Не лучшее время ты выбрал для путешествия.

      – Что за ведовство?! Чем ты меня одурманил ночью? Ты хотел меня убить?

      – Хищник не играет добычей после тех пор, как полиняет его шкура в первый раз. Я похож на того, кому нужна твоя смерть?

      – Понятия не имею! Но и не понимаю кто ты? И что от меня тебе надо? И еще не верю в то, что тебе можно доверять.

      – Выпей. Взбодрись. Третий раз не повторю.

      Путник взял чашку в ладони. Обжигающее тепло было кстати в это утро – весеннее, сырое утро. Тягучая черная жижа была горько – сладкой на вкус. И хорошо бодрила, Старец прав.

      Утро. Путник зашел за валуны оправиться, а когда подошел к кострови́щу, Старца уже не было.

      – Что ж… пусть так. Все равно привык один.

      Впереди был Перевал Духов.

      Оставалось найти тропу, ведущую к нему. И так всю дорогу – искать то, чего не знаешь. Но раз есть тропа, значит для тех, кто ходит по ней, должны быть указатели.

      У подножия скал, в расселине между валунами по левую руку, красовались непонятные знаки. Кто- то когда- то называл их рунами. Руны народа ушедшего из этих гор. И спросить об этих людях было некого.

      Путник направился в расселину, замечая под ногами, как камни стали плоскими и не такими острыми как везде. " Почти дорога, главное чтоб привела туда, куда мне надо. И без неприятностей". Тропа петляла меж скал накрытых, как ватой, туманом, скрывавших кривые стволы сосен и ясеней. Даже лишайник и мох проглядывались с трудом. Одна тропа под ногами. Этот туман мог скрыть кого угодно: тех, кто охо́чь до легкой пожи́вы – хищников. Но чутье подсказывало, что не хищников надо опасаться в этих краях – не просто так назвали тропу Перевалом Духов…

      Туман редел лишь временами, заигрывая, показывая край тропы в тридцати