Законы прикладной эвтаназии. Тим Скоренко

взять тело и отнести его к тачке. По коридорам труп приходилось везти до крематория, там сдавать его в руки работнику огня и меча. Меча – потому что иногда трупы рубили перед тем, как сбрасывать в отверстие пышущей жаром шахты.

      Труба крематория – одна из самых высоких в Японии. Хотя Маньчжурия – это Китай, но база – это всё же японская территория. Трубу видно отовсюду, но пассажиры поездов харбинских железных дорог думают, что проезжают мимо завода. Всё равно ближе чем на пять километров к базе подъехать невозможно.

      Младших курсантов пока что не подпускают к людям. Крысы, свиньи, собаки – это для них. Техники-лаборанты читают общие лекции – по истории отряда, по принципам применения бактериологического оружия. Войдя в лабораторию, Накамура вежливо здоровается с Санаравой, рассказывающим курсантам о газовой гангрене и её особенностях. Накамура занимается по свободной программе. Книги нельзя выносить из лаборатории, поэтому приходится параллельно слушать Санараву, хотя его лекцию Накамура и так знает наизусть.

      Появляются Осами, Мицудзи и Кокен, соратники Накамуры. Им тоже предписано самостоятельное изучение надлежащих предметов.

      Библиотека обновляется каждую неделю. В большие альбомы вклеиваются новые фотографии с комментариями врачей. Накамура дружит с одним из сотрудников съёмочной группы. Они – единственные, кто может свободно перемещаться по территории базы и бывать внутри бараков с заключёнными равно как и в испытательных лабораториях. Таким же правом раньше обладали и метеорологи (в 731-м их было двое), но когда один из них погиб от чумы да ещё чуть не разнёс её по базе, метеослужбу уравняли в правах с обычными солдатами.

      На этой неделе – свежие снимки. Синдромы газовой гангрены, чумы, холеры, брюшного тифа, дифтерита, туберкулёза, сапа. Обмороженные конечности. Лица, ошпаренные кипятком.

      А вот данные от харбинского отделения – там проверяли, сколько времени человек может продержаться без пищи и воды.

      Накамура читает и рассматривает материалы с полным спокойствием. Он не видел Изуми уже неделю, но не позволяет себе мысли о том, что её больше нет. Может, она просто ждёт своей очереди – тогда есть надежда. Нет надежды. Есть-нет-есть-нет, это вертится в голове Накамуры, и он перестаёт понимать суть написанного в отчётах харбинского отделения.

      В лабораторию заходит незнакомый Накамуре офицер, судя по знакам отличия, полковник.

      Санарава отдаёт честь, смотрит вопросительно.

      «Тут только малыши? – интересуется полковник. – Мне нужен подготовленный лаборант».

      «Накамура!» – вызывает преподаватель.

      Накамура встаёт. Он очень надеется, что увидит Изуми. Возможно, ему придётся работать неподалёку от камер.

      «Я рекомендую Накамуру, – говорит Санарава. – Был отличным курсантом, сейчас один из самых дисциплинированных и старательных лаборантов».

      «За мной».

      Незнакомый полковник немногословен. Накамура едва поспевает за ним.

      «Ты