Дурни вавилонские. Далия Трускиновская

это я хочу сказать. Вам только кажется издали, что холм невысок. А когда на него залезете – поймете, что это высота пяти ярусов.

      – Идем, убедимся, – ответил Тахмад.

      Она оказалась права: чем ближе мы подходили, тем выше делался холм.

      – Мало ли откуда он взялся, – заметил Гамид.

      – Залезем наверх, и твоя лопата всё тебе объяснит.

      – Не верю. Если бы Наша Башня рухнула, куча обломков была бы гораздо больше.

      – А тебе не приходило в голову, что Наша Башня изнутри – пустая? У нее есть кирпичный стержень, вокруг которого растут новые ярусы. А сами-то ярусы – пустые! Это помещения для людей и для всего, что им нужно.

      – И нора! – воскликнул Гугуд.

      – И нора, – согласилась Таш. – Тут было то же самое.

      И она первая полезла наверх, хватаясь за кусты.

      Видно, она уже не впервые лазила на этот холм. Мы еще пыхтели внизу, а она уже стояла наверху, среди кустов. Наконец и мы забрались.

      – Теперь копайте, – сказала Таш. – Сперва снимите верхний слой, где корни. Потом увидите много занятного.

      Лопаты взяли Абад и Левад. В несколько взмахов они очистили площадку размером с покрывало.

      – Теперь – осторожно. Разрыхляйте землю. Когда попадется что-то твердое – разгребайте вокруг и вытаскивайте.

      Тут за работу взялись все мы – и добыли два десятка грязных кирпичей.

      – Посмотрите на клеймо, – велела Таш.

      Мы видели клейменые кирпичи в Нашей Башне, их везли наверх. Все они были помечены знаком «крестовина в круге». А на этих был знак – «крестовина в квадрате».

      Кроме того, мы откопали множество черепков и каменную фигурку – крылатую лягушку, правда, сильно попорченную.

      – Вот и всё, что осталось от Первой Башни, – сказала Таш. – Вы ведь не думаете, что я нарочно закопала тут эти кирпичи?

      Мы ничего не ответили. Нам, всем шестерым, было стыдно.

      – Тихо, – вдруг сказала Таш, – тихо…

      И опустилась на корточки, показывая нам, чтобы сделали так же.

      Кусты скрыли нас. Таш, прислушиваясь, вытягивала шею. Наконец и мы поняли, откуда доносятся неразборчивые голоса.

      – Вот зловредные крысы… – прошептала Таш. – Сейчас я разберусь, кто это…

      Я не думал, что женщина на корточках может так быстро передвигаться. Только кусты прошуршали…

      – Я за ней, – сказал Гамид. – Эти женщины вечно лезут куда не надо.

      – Разве она твоя женщина? – спросил Тахмад.

      – Нет, но я…

      – Не двигайся. Ты же не знаешь, что она затеяла.

      Сидеть на корточках для человека непривычного – неприятное занятие, и мы вскоре сели на зады. Те голоса доносились то громче, то тише, и вдруг раздался пронзительный, как удар хлыстом по ушам, визг.

      – Она! – крикнул Гамид, вскочил, отпихнул Тахмада и понесся на выручку. Делать нечего – мы побежали следом.

      Если кто-то скажет, что бегать по холму, кусты на котором выросли выше пояса, а между ними сплошные ямы и колдобины, огромное удовольствие, того человека нужно привязать