Чужое тело, или Паззл президента. Зиновий Юрьевич Юрьев

А чего ушел из милиции? – слегка оживился дежурный. – Сам или поперли?

      – Сам.

      – И сколько же тебе в фирме платят?

      – Сто тысяч.

      – Честно?

      – Ей-богу.

      – Здорово… За такие деньги – это что ж, больше трех тысяч баксов…

      – Точно.

      – За такие деньги я бы сам… Нет ли там у вас еще местечка, а?

      – Пока нет, но…

      – Имей меня в виду, безопасность. Пройди в пятнадцатую комнату. Это на втором этаже вторая комната направо. Поговори со старшим лейтенантом Стычкиным. На него труп твой повесили.

* * *

      Стычкин тоже долго интересовался, сколько Косте платят на фирме, потом вздохнул и покачал головой:

      – Даже не знаю, что делать. Начали нас здорово поджимать. Вроде бы и хорошо это. Кусочничать и побираться противно, но когда это еще зарплату прибавят, да и сколько прибавят – тысячи на три? Пять? Жить-то как на наши деньги… Ну, что тебя интересует в этом ДТП?

      – Понимаете, мой шеф думает, что это может быть и не ДТП. Может, это убийство, считает он. Она, эта девушка, должна была сделать ему укол – он лежит в больнице, – терпеливо бубнил Костя. – Он бизнесмен, и вполне может быть, что его враги решили подговорить сестру сделать не тот укол, что нужно было, но она в последнюю минуту испугалась и куда-то выскочила прямо под дождь.

      – М-да, начало тридцать восьмой серии «Убийство под дождем»…

      – Несколько вопросов, если вас не затруднит.

      – Давай, секьюрити.

      – Мобильный при ней нашли?

      Старший лейтенант взял со стола листок и начал читать.

      – Да нет, вроде. И что, ты думаешь, девчушку сбили машиной, чтобы украсть мобильный?

      – Может, товарищ старший лейтенант, убийца боялся, что его номер остался в телефоне.

      – Гм…

      – И потом, не обнаружили ли у нее в кармане мелкие осколки стекла?

      – В каком смысле?

      – Понимаете, там вполне могла быть ампула, точнее ее осколки, с остатками того вещества, которое намеревались вколоть пациенту, то есть моему шефу.

      – Ну, секьюрити, похоже, ты и впрямь милицейские погоны носил. Серия тридцать девятая. Давай твои позывные, я тебе сразу позвоню, когда проверим.

* * *

      Костя медленно шел через парк к больничному корпусу. Неужели уже август к концу клонится – и не заметил, как лето прошмыгнуло. Вон и листочки начали кое-где желтеть, и ветерок холодный вполне по-осеннему под куртку забирается… Ну никак не хотелось верить, что Петр Григорьевич обречен. Так ему было хорошо за его широкой и надежной спиной. Всем, всем буквально был он обязан шефу. И тем, что вытащил он его тогда из милиции. И тем, что не считают теперь отец с матерью каждую копейку, когда нужно идти в аптеку. До этого отец от этих счетов и расчетов на глазах старился – не привык так жить. Все-таки был в советские времена кадровым военным. Деньги, говорят, людей не украшают. Может, оно и так. Зато их отсутствие людей уж точно портит. Отец с тех пор, как стал он работать у Петра Григорьевича, прямо на глазах изменился: и спокойнее стал, и мягче. Они на Петра Григорьевича