Пора, мой друг, пора. Василий П. Аксенов

никто уже к нам не цеплялся.

      – Не знаю, зачем ты с этими ребятами связался, – проговорила Таня.

      – Терпеть не могу таких, как они.

      – Каких? Они такие же, как все. Чем ты от них отличаешься? Тоже любишь джаз и все такое…

      – Я всю жизнь работаю! – почти закричал я.

      Непонятно, почему все это меня так сильно задевало, еще вчера я бы только хихикнул и смолчал, а сегодня вот ругаюсь, кричу.

      – Я всю жизнь работаю, – повторил я, останавливаясь у какой-то витрины. – Всю жизнь работаю, как ишак, и только тех люблю, кто работает, как ишаки. Я ишаков люблю, чудаков, а не таких умников!

      – Работаешь ты только для пижонства, – сказала она, поворачиваясь лицом к витрине.

      – Молодец! – засмеялся я. – Умница!

      – А для чего же еще?

      – Чтобы жить, понимаешь? Чтобы есть! Ням-ням мне надо делать, понимаешь?

      – Мог бы спокойно работать в газете.

      – Кабы мог, так и работал бы, – сказал я и тоже повернулся к витрине.

      На витрине в левом углу красовался Рубинштейн, вырезанный из фанеры. Отличный такой Рубинштейн, с гривой волос, с дирижерской палочкой. А в правом углу – лупоглазый школьник, похожий на Микки-Мауса, с карандашами и тетрадками в руках. Это был магазин культтоваров и канцпринадлежностей.

      – Ну чего тебе от физика-то нужно было? – спросила Таня.

      – Ничего, просто чтобы он отшился.

      На самом деле я ругал себя за ссору с физиком. Я тоже оказался пижоном, проявляя свой дурацкий снобизм, прямо выворачивался весь, куражился, вроде Барабанчикова. Но мне действительно хотелось, чтобы он ушел. Хороший ты или плохой – уходи, физик!

      Мы замолчали и долго молча разглядывали витрину, она – Рубинштейна, а я – мальчика. Вдруг она прикоснулась к моей груди. Я посмотрел: оказывается, рубашка у меня была грязная.

      – Что это? – прошептала она. – Улица Лабораториум, да?

      – Глупости какие, – громко сказал я. – С чего ты взяла?

      – Ты так же пачкался тогда, когда лазал в башню.

      – Нет, это в другом месте. – Я застегнул пиджак. – Что ты мне хотела сказать?

      – Ах да! – Она поправила волосы, глядя в витрину. – Ты подал на развод?

      – Да. А ты?

      – Я тоже.

      – Прекрасно. – Я шутовски пожал ей руку. – Встречный иск. А что ты написала?

      – Ну что? – Она пожала плечами. – Как обычно: не сошлись характерами. А ты?

      – А я написал, что меня не устраивает твой идейный уровень, что ты не читаешь газет, не конспектируешь и так далее.

      – Ты думаешь, это сработает? – засмеялась она.

      – Наверняка, – ответил я, и она опять засмеялась.

      – Скажи, – сказала она, – а зачем ты поехал в эту экспедицию?

      – Во-первых, я понятия не имел, что попаду в вашу группу. Мне просто надо было уехать из Москвы, а во-вторых, почему бы мне не быть здесь?

      – Понятно, – вздохнула она. – Проводишь до гостиницы?

      – Вон физик возвращается. Он и проводит.

      Я долго смотрел, как удалялись физик и Таня, в конце улицы, под фонарем он взял ее под руку.