Вопреки всему. Алла Демченко

ты где сейчас? В Куличевске?

      – Да.

      – Ты часом не заболела?

      В голосе ее заместителя по практической части звучала неподдельная тревога.

      – Нет, – односложно ответила Маргарита.

      – Вот и хорошо. Приезжай в колледж. У нас ЧП.

      – Что случилось?

      Маргарита поднялась и села на диване. От резкого движения перед глазами поплыли разноцветные круги. Никаких разумных мыслей в голове не было, и она повторила свой вопрос Белевич.

      – К нам приехал мэр и с ним новый… директор. Они хотят, чтобы ты приехала в колледж. Хочешь, я скажу, что тебя нет в городе?

      – Я буду через полчаса. Покажи новому директору наш колледж, займи их чем-нибудь.

      Приехать в колледж через полчаса ей не удастся. Это она поняла сразу, как только увидела свое отражение в зеркале.

* * *

      Снаряд ухнул совсем рядом, и комья земли полетели во все стороны. Дерево пошатнулось и медленно повалилось на неподвижно лежащие вокруг тела. Саша пыталась сосчитать количество разорвавшихся снарядов и сбилась со счета. Молодой безусый парень больно толкнул ее в бок и махнул перебинтованной рукой в сторону здания. Она не могла никак понять, что он ей говорит. От взрывов заложило уши, словно в них натолкали ваты, и она только догадалась, что ее спасение в том здании, куда бежали солдаты. Она хотела жить и побежала вслед за ними. Потом был темный подвал. Она шла вдоль коридора. И казалось, что конца этому коридору никогда не будет. Обстрел наверху усилился, и она почувствовала нечеловеческий страх, исходивший от стен темного подземного тоннеля. Последнее, что она увидела, – вспышка яркого света, от которого заболело все тело, и стало так тихо вокруг, как было при сотворении света.

      Саша проснулась, так и не поняв, попала она под завал и осталась в подвале или выбралась наружу.

      – Просыпайся, соня! Едем купаться и будем собираться домой. Родители приедут на обед, – сообщил Стрельников.

      – Мне снилось, как я погибла. Меня завалило в подвале и стало вокруг так тихо-тихо.

      – Крыша рухнула?

      – Откуда ты знаешь?

      – Над нами отдыхающие квартиру снимают, и кто-то каждое утро роняет гирю на пол. И я все время боялся, что они тебя разбудят и мне придется идти к ним и устраивать разборку.

      Стрельников принял боевую стойку и рассмеялся.

      – Паша, помнишь, я Марку говорила, что надо обязательно тела захоронить?

      – Помню, – нехотя сказал Стрельников.

      – Он еще сказал, что это невозможно, потому что его война уже окончена.

      – Помню. Только не пойму, к чему ты клонишь?

      – Я видела не горячие точки, а прошлую войну, нашу войну. И где-то есть подвал с останками тел. Понимаешь?

      – Нет, – признался Стрельников. – Я подумал тогда, что ты, как хороший психолог, сказала Марку, что дрожь в руках пройдет, когда он захоронит тела погибших, специально. А так как это невозможно, то ему придется смириться и жить дальше.

      – Какой ты смешной, – Саша запустила руки в короткие волосы