Фатум. Том шестой Форт Росс. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

опять ужалила вас? Ах, я понимаю, сплетня – это изысканное, ни с чем не сравнимое удовольствие, к тому же начисто лишенное риска. Не так ли?

      – Джесси!

      Её охватила дрожь при звуке его голоса, полного раздражения и гнева, но отступать было поздно.

      – А вы, похоже, из тех «камней», которые готовы расплатиться страданиями других людей за свои правила?

      – Принципы.

      – Бросьте, какая разница? Вы эгоист! Вы отвели мне здесь роль кошки.

      – Простите, кого? – Андрей от неожиданности приподнял бровь.

      – Да-да, кошки, вы не ослышались, сударь. Кошка —ведь это крошечная пантера, коей дозволено ловить мышей, ненавидеть собак, покровительствовать человеку, но… увы, не решать за него, не так ли?

      – А вам, что же, нужна только лесть? – сбитый с толку умелой атакой, растерянно огрызнулся капитан.

      – Лесть? – она высоко рассмеялась, тряхнув распущенными волосами.– Ну что вы: лесть – как сигара, как трубка… в ней ровным счетом нет ничего вредного, если не затягиваться. Ну вам-то это не грозит. Ваши мнения обо мне меняются в зависимости от времени, качества, выпитого и съеденного. Что вы на меня смотрите, как людоед? В чем, в чем я виновата на сей раз? – кровь прилила к лицу Аманды. Она неожиданно остановилась и подошла к нему вплотную, сцепив его пальцы в своих.—Так что же такое важное вы хотите мне сообщить, м-м? Ах нет, позволь еще слово. Что ж, воистину правы древние: «ненависть без любви хрома…»

      – Возможно, мисс.– Андрей освободил свои руки и, брезгливо утирая их платком, отрезал: – Но скажу и другое. Любовь без ненависти слепа.

      – Так вы… вы ненавидите меня? – ее глаза заискрились от слез.– Боже, как я была наивна, доверчива и глупа… Я забыла простую житейскую мудрость: рыба и гость начинают пахнуть через три дня… Как же протухли наши отношения… Не подходите ко мне… Да, я люблю тебя, Andre, но жизнь с тобой – это всё равно, что жизнь в аду. Может быть, слепцу действительно лучше жить? Во всяком случае не видишь всей этой грязи. Что ж, хозяева жизни всегда бросают крошки беднякам. Но я не такая… Я не нуждаюсь в жалости, как хромая птица.

      – Джесси, остановись! – юбки зашуршали по камням.

      – Эти увещевания лишние для моих ушей. И не думайте, капитан, что я не смогу без вас… Нет, не то что мне всегда нужен был рыцарь в блестящих доспехах, нет,—она гордо вскинула голову, смерив его холодным взглядом синих глаз.– Но согласитесь, всё же приятно, когда о тебе помнят и заступаются вдали от родного дома. Оставьте меня одну. Тебя никогда не волновало наше будущее…

      – Да.– Андрей остановил ее, поймав за плечо.– Именно потому, что меня всегда волновало настоящее.

      – Вы опять о тех серьгах и браслете? Но то была случайность…

      – Возможно. Но та вещь, которую вы передали мне в трюм Коллинза,– это уже вторая случайность.

      – Но позвольте!

      – Позвольте вам не позволить!

      Наступило молчание. Аманда потеряла дар речи, опустив густые ресницы. Она чувствовала всеми своими фибрами, как Преображенский по-новому, внимательно