Медальон с лунным камнем. Кровь ангела. Светлана Николаевна Фетисова

лопнуть. Не в силах преодолеть искушения, юноша опустил свою ладонь ей на живот и осторожно провёл по горячей розовой коже.

      – Какая ты тёплая, – улыбнулся Миэл, и его ладонь поползла по её бедру. – И нежная, – шепнул он, двигаясь дальше по ноге и оглаживая круглое колено. – Мне жаль, что тебе сейчас больно, – его рука застыла, потому что женщина вдруг закричала и выгнулась дугой так, что затрещали кости позвоночника. Раздалось булькающее хлюпанье, и на стол хлынули ручейки чёрной крови. Крик Дараны почти оглушил парня, и он не услышал, как открылась дверь и в операционную вернулся доктор. Едва бросив взгляд на потоки чёрной крови, Армисаэль вздохнул и помрачнел.

      – Принеси кролика, – беря в руки специальные щипцы, приказал он сыну. Миэл немного удивился, но послушно направился к рядам клеток, стоявших вдоль стены здесь же, в операционной. Взяв на руки серого пушистого зверька, он вернулся к отцу и замер рядом, с интересом ожидая последующих событий. А доктор стоял с щипцами в руке, внимательно наблюдая за процессом родов. – Смотри! – внезапно позвал он сына.

      Миэл приблизился и тут же увидел, как из тела Дараны полезло наружу что-то тёмное, блестящее и скользкое. Это существо отдалённо походило на ящерицу или новорождённого крокодила, только что вылупившегося из яйца. Но это лишь до тех пор, пока существо не вылезло полностью и не поднялось на четыре тонких кривых лапы, оглушительно заверещав. Его чёрная, покрытая редким жёстким ворсом кожа лоснилась от крови, а круглые маленькие глазки сверкали ядовито-красными бусинами. Морда была вытянутой, а вместо носа и ушей проглядывали узкие щели, заполненные грязно-жёлтой слизью. Существо открыло маленькую пасть, усеянную двумя рядами иглоподобных зубов. Язык у этой твари был длинным, бурого цвета, усеянный мелкими кровавыми присосками. Размером и формой новорождённый и правда напоминал небольшую ящерицу, которая, оскальзываясь, барахталась в кровавых сгустках, пытаясь из них выбраться.

      – Что это? – Миэл скривился, чувствуя, как к горлу подступает рвотный спазм.

      – Это Жерх, – Армисаэль ухватил щипцами новорождённого и приподнял, внимательно рассматривая. – Низший в иерархии демонов, – он снова вздохнул. – Держи кролика крепче, – приказал доктор, и прежде, чем Миэл опомнился, Армисаэль одной рукой разжал пасть кролику и, ухватив за язык, резким движением вырвал его из глотки и швырнул на поднос. Затем, не обращая внимания на ужасные страдания зверька и его судорожную агонию, с силой затолкал Жерха глубоко ему в пасть и сдавил челюсти. Кролик ещё пару раз дёрнулся и затих, закатив глаза.

      – Всё, закрой его в большой клетке, только как следует. Эти твари с рождения нас ненавидят. Если очнётся и сбежит, не сносить нам головы.

      – Разве он не мёртвый? – уложив неподвижное тело зверька на соломенную подстилку клетки, спросил Миэл.

      – Закрывай! – поторопил Армисаэль, вновь возвращаясь к роженице. – Вот очнётся вскоре – увидишь, какой он мёртвый, – пробурчал он, вновь