Дитё. Владимир Поселягин

штурвал и, поправив веревку, завязанную на поясе, стал пробираться к разбитой в щепки двери, до этого закрывающей проход внутрь яхты.

      Заметив следующий вал, я крепко уцепился за попавшуюся на пути мачту и с громким воплем встретил волну. Вода моментально попала мне в рот, кашляя и отплевываясь, я орал:

      – Да чтобы я… эхе… кхе… тьфу… еще раз в открытом море оказался?! Все моряки тайные мазохисты! Как такое море можно любить?!

      Убедившись, что следующий вал еще далеко, я под сотрясение корпуса и наклон в сторону носа – «Ласточка» как раз взбиралась на очередную обычную волну – спустился внутрь яхты и, бредя в воде по колено, открыл ящик справа от входа на кухню и достал брезент, который был специально припасен для таких случаев.

      Переждав очередной вал и заметив, что «Ласточка» заметно потяжелела, приняв несколько тонн воды, стал быстро закрывать проем брезентом, укрепляя его досками от остатков двери. Завязав последний узел, я ударил по брезенту, который пружинисто оттолкнул руку.

      «Порядок, выдержит!» – подумал я, возвращаясь к штурвалу. Затопления моторного отсека я не опасался, так как он был герметичный, и шанс попадания воды был минимальный. Заметив догоняющий нас очередной вал, я ухватился за леера и крепко сжал губы. Нескольких попыток держать их открытыми мне хватило, чтобы понять, что рот нужно держать закрытым, тем более когда тебя накрывает волна.

      Впопыхах схватившись за леера, я совершенно забыл, что мало того что они алюминиевые, так еще и съемные. Поэтому меня, орущего со страху, приподняло и кинуло на нос яхты, где я успел уцепиться ногой за один из канатов бушприта, который только что врезался в очередную волну, и я стал карабкаться наверх. Однако это было не все, резко отхлынувшая с палубы вода потащила меня за собой, и через секунду я оказался в открытом море.

      Страховочный канат, обмотанный вокруг пояса, пребольно врезался мне под ребра, когда «Ласточка» потащила меня за собой. В это время сильный шквальный дождь, барабанивший по воде и яхте, заметно уменьшился, дав возможность хоть немного осмотреться, хотя мне было не до того.

      Отшвырнув секцию леера, которую, как оказалось, я продолжал держать в руках, и ухватившись за канат, напрягая все силы, оставшиеся после трехчасового тяжелого плавания в эпицентре урагана, стал подтягивать к себе яхту. Эта борьба за жизнь так увлекла меня, что я пропустил приближение очередного вала.

      – А-а-а!!! – заорал я, когда мощная водяная рука подняла меня и зашвырнула прямиком на палубу. Успев ухватиться за мачту, когда напор воды протащил мимо, я, крепко держась, любовно ее обнял и несколько раз поцеловал в благодарность. Наконец вода схлынула, я добрался до рубки и, забравшись в нее, еще раз привязал себя к сиденью.

      Борьба за жизнь продолжалась еще четыре часа, полностью вымотав меня, когда вдруг «Ласточка», заметно кренясь на правый бок, так, что правый поплавок почти полностью ушел под воду, вдруг вылетела на вполне спокойную воду, где отсутствовали шквальный ветер, дождь и тучи, делавшие день ночью.

      С