Дитё. Владимир Поселягин

называлась «Ласточка», и даже нырял с пирса, осматривая днище, не заросло ли оно. Все было в порядке и, открыв ключом каюту, где я оставил свои вещи, оделся. Чуть позже мы сидели в самой большой каюте, которая была и кают-компанией, и гостиной, и кухней с баром.

      – Ну как вам? – спросил пузан, плюхнувшись со стаканом виски на диван.

      – Ну что я могу сказать!.. – задумался, стараясь найти недостатки, чтобы сбить цену, яхта стоила явно в десять раз больше, но меня как всегда стала душить жаба. И мы снова стали торговаться.

      – Сто тридцать тысяч, не меньше, и это мое окончательное решение! – рубанул рукой воздух пузан.

      – Ну и кто из нас еврейское племя? – озадаченно спросил я, поскольку никак не мог понять, почему цена поднялась до ста тридцати, хотя пузан первоначально просил сто тысяч.

      – А мое молчание?! – тут же возмутился толстячок.

      – А камень на шею и в воду?! – спросил я тем же тоном, иногда у меня бывают такие приступы жадности, что просто держись.

      – И что, ты убьешь меня за какие-то тридцать тысяч? Своего спасителя?

      – Убивали и за меньшее, а тут деньги! Ладно… по рукам! – пробормотал я, и мы скрепили сделку рукопожатием.

      – Тебя хоть как звать-то, парень? – спросил он меня.

      – Артур, можно просто Арчи, я не обижусь.

      – Ладно, Арчи, меня можешь называть кэп Маккейн, или просто кэп, я обижусь, если ты будешь называть меня по-другому.

      Еще в течение часа мы выясняли, чего нам не хватает для плавания, и примерно сколько потребуется средств, чтобы это все закупить. Покупать решили, понятное дело, на мои деньги. Жлоб этот кэп.

      – Ну, вроде все, только не понимаю, зачем тебе водолазное оборудование. Оно же столько денег стоит?! – спросил кэп, пробежав список глазами еще раз. Однако я на провокацию не попался и промолчал. Сам не знаю зачем, просто чувствовал, что нужно – и все. После чего, положив список на стол, кэп выжидательно уставился на меня.

      Я с подозрением пошевелился, предчувствуя утрату, и мои ожидания не обманулись.

      – Деньги! – сказал он, протянув руку.

      Недовольно выпятив губу, я отсчитал пятьдесят тысяч, и на возмущенное: «где остальное?» ответил:

      – Тридцать тысяч за молчание, двадцать – это двадцать процентов за яхту, остальное после выхода в море. – И чтобы он понял, что его не обманывают, достал несколько пачек, показывая, что деньги у меня есть.

      – Ладно, надо сходить к телефону и позвонить старику Джексону, – сказал он, пряча пачки с деньгами за пазуху, и, видя мое недоумение, объяснил: – У меня с ним договоренность, что я буду выходить на его «Ласточке», чтобы она расправила крылышки и не застаивалась у причала.

      – А, понятно. Тогда пошли, нужно отплыть сегодня! – сказал я, вставая, и, задумавшись, спросил: – Ключ от каюты только один?

      – Один у меня, остальные у старика! – ответил пузан озадаченно.

      – Тогда мои ключи гони, я вещи оставлю! – протянул я руку и, получив пару ключиков из тяжелой связки, пошел прятать сумку, в походе по магазинам она мне была не нужна.

      – Ну