Прежде чем я усну. С. Дж. Уотсон

снова рассмеялась и произнесла:

      – Ну тогда за нас!

      Мы чокнулись кружками с кофе, и я почувствовала, впервые за многие месяцы, что все непременно будет хорошо.

      Я все это вспомнила. Я чувствовала изнеможение после огромного усилия воли, направленного на то, чтобы вытащить из недр памяти все до единой подробности и запустить механизм. Но где же воспоминания о моей жизни с мужем? Никаких следов. Перечитывание его рассказа не вызвало во мне никакого отклика. Только ощущение, что не было не только прогулки на Парламент-хилл, но и ничего того, о чем он мне там рассказал.

      – Я помню какие-то вещи, – сказала я доктору. – Из юности, из того, что вспомнила вчера. Они во мне живы. Я вспоминаю все новые подробности. Но я совершенно не помню, что делала вчера. Или в прошлую субботу. Я могу попытаться визуально воссоздать то, что прочитала в дневнике. Но я знаю, что это не воспоминание. Что я просто это представляю.

      Доктор Нэш кивнул:

      – Вы помните, что происходило, например, позавчера? Может быть, какой-нибудь эпизод? Как вы провели вечер?

      Я вспомнила, что записала все про то, как мы ложились спать. И ощутила себя виноватой. Виноватой в том, что, несмотря на всю доброту Бена, не могу спать с ним.

      – Нет, не помню, – соврала я.

      Я подумала, может, раньше он делал какие-то попытки, чтобы я растаяла, чтобы позволила любить себя? Цветы, шоколад? Может, ему приходилось каждый раз устраивать «романтические прелюдии», как в первый раз? Бедняжка, я представила, какая непростая для него задача каждый раз «соблазнять». Он ведь не может поставить песню, под которую мы танцевали на нашей свадьбе, или приготовить то самое блюдо, которое мы ели в наш первый ужин наедине, потому что я просто их не помню. В конце концов, я его жена и он не должен каждый раз уговаривать меня заняться любовью, как будто это происходит в первый раз.

      Но бывает ли, что я позволяю ему заниматься со мной любовью или даже сама этого хочу? Бывает ли, что я просыпаюсь утром и знаю о нем достаточно, чтобы во мне пробудилось настоящее желание?

      – Я совсем не помню Бена, – сказала я. – Я снова испугалась его сегодня утром.

      – А вам бы хотелось? – спросил он и снова кивнул.

      Вот это вопрос!

      – Ну конечно! – воскликнула я. – Я хочу вспомнить свое прошлое. Хочу узнать, кто я. И кто мой муж. Ведь это так важно.

      – Понимаю, – перебил он, помолчал, затем оперся локтями о столешницу и сложил руки в замок, будто проигрывая в голове, что мне сказать, или подбирая верные слова. – То, что вы рассказали, вселяет надежду, – начал он. – Все говорит о том, что ваши воспоминания не утрачены полностью. Вся проблема не в хранилище, а в доступе к нему.

      Я переварила его слова и спросила:

      – То есть мои воспоминания на месте, только я не могу до них добраться?

      – Можно и так сказать. Да, – улыбнулся он.

      Я ощутила отчаяние. Тоску.

      – Но как же мне вспомнить больше?

      Он откинулся на спинку стула и заглянул в свои записи.

      – Скажите, на прошлой неделе