Прежде чем я усну. С. Дж. Уотсон

он ничуть не похож на этот.

      – Вы помните, как здесь все было, когда вы переехали? – спросил доктор Нэш.

      – Не очень хорошо, к сожалению, – вздохнула Аманда. – На полу был ковролин, песочного цвета кажется. А на стенах обои. Насколько я помню, в полоску.

      Я попыталась представить комнату, которую она описала. Ничего.

      – Тут был камин, мы его убрали. А теперь я жалею. Он бы добавил уюта.

      – Кристин, – позвал доктор Нэш, – что-то вспоминаете? – (Я покачала головой.) – Может, имеет смысл пройтись по всему дому?

      Мы пошли на второй этаж. Там были две комнаты.

      – Джайлз часто работает дома, – проговорила Аманда, когда мы заглянули в первую; бо́льшую часть комнаты занимали письменный стол, картотека и книги. – Кажется, у прежних хозяев здесь была спальня. – Она взглянула на меня, но я ничего не сказала. – Эта комната чуть больше, чем вторая, но Джайлз не может здесь спать: она выходит прямо на дорогу. – Аманда помолчала. – Он архитектор. – (Я тоже молчала.) – Какое совпадение, – продолжала хозяйка. – Муж купил этот дом тоже у архитектора! Мы познакомились с ним, когда приехали смотреть дом. Джайлз сразу с ним подружился. Уверена, нам удалось сбить цену на несколько тысяч исключительно из-за общности интересов. – (Еще одна пауза. Не знаю, может, она ждала благодарности.) – Джайлз открывает собственное бюро.

      Архитектор, подумала я. Архитектор, а не учитель, как Бен. Наверное, Бен продал дом не этим людям. Я попыталась представить кровать вместо стола со стеклянной столешницей, обои и ковер вместо деревянных панелей и выкрашенных в белый цвет стен.

      Доктор Нэш повернулся ко мне:

      – Ну что?

      Я снова помотала головой:

      – Ничего. Я ничего не могу вспомнить.

      Мы зашли во вторую комнату, потом в ванную. Во мне ничего не щелкнуло, и мы вернулись вниз, на кухню.

      – Может быть, все-таки выпьете чая? – спросила Аманда. – Я буду рада. Все уже готово.

      – Нет, спасибо, – ответила я.

      Помещение было нарочито простым. Резкие линии. Техника белая, хромированная. Рабочая поверхность напоминала цементный блок. Единственным цветным пятном была широкая ваза с лаймами.

      – Наверное, мы уже скоро пойдем.

      – Да, конечно, – сказала Аманда.

      Ее активная готовность помочь уступила место разочарованию. Мне даже стало неловко. Она явно рассчитывала, что визит к ней станет чудом, которое меня исцелит.

      – Могу я попросить стакан воды? – попросила я.

      Она тут же просияла:

      – Ну конечно! Позвольте, я налью!

      Она протянула мне стакан с водой, и в ту самую секунду, в тот миг, когда я взяла у нее стакан, это произошло.

      Аманда и доктор исчезли. Я была одна. На столе, на овальном блюде, влажно поблескивала разделанная тушка рыбы. Я услышала чей-то голос. Мужской голос. Мне показалось, что он принадлежит Бену, но лет на тридцать моложе.

      – Белого вина открыть? – крикнул он. – Или красного?

      Я обернулась и увидела, как он входит в кухню. В ту самую