Когда рассеется туман. Кейт Мортон

и правильно, в вашем возрасте. Я за вас с удовольствием покурю.

      Сильвия хорошо выглядит – сделала что-то с волосами. Я сообщаю ей об этом, она кивает, выдыхает струйку дыма и, потряхивая головой, демонстрирует роскошный хвост.

      – Нарастила волосы, – объясняет она. – Всегда хотела иметь такую прическу и наконец сказала себе: «Жизнь так коротка, спеши быть красивой!» Правда, как настоящие?

      Я медлю с ответом, и Сильвия принимает это за согласие.

      – Потому что они и есть настоящие. Все знаменитости так делают. Вот потрогайте.

      – И правда, – подтверждаю я, поглаживая жесткий хвост. – Настоящие волосы.

      – Сейчас чего только не делают. – Сильвия взмахивает сигаретой с ярко-красным кружком помады. – За деньги, понятно. Хорошо, что я отложила кое-что на черный день.

      Она прямо светится, и я наконец-то догадываюсь о причине таких изменений. Ну разумеется – из кармана блузки извлекается фотография.

      – Энтони, – сияя, поясняет Сильвия.

      Я с готовностью надеваю очки, гляжу на мужчину средних лет с седеющими усами и объявляю:

      – Очень приятный.

      – Еще какой, – счастливо вздыхает Сильвия. – Мы встречались всего несколько раз, за чаем, но у меня хорошее предчувствие. Настоящий джентльмен, заметно, да? Не то что те, прежние. Открывает передо мной дверь, дарит цветы, в кафе отодвигает стул, чтобы я села. Такой старомодный!

      Последнее слово говорится для меня – все знают, что старушки любят старомодных.

      – И кем он работает? – интересуюсь я.

      – Учителем в местной школе. История и английский. Он такой умный! И благородный – помогает местному историческому обществу. Его хобби – всякие там графы и графини. Он столько знает об этом вашем семействе, что жило там, в большом доме на холме.

      Она снова оглядывается и испуганно таращит глаза.

      – Черт, сестра Рэтчет. Я сейчас должна разносить чай. Небось, Берти Синклер опять настучал. А ему, между прочим, вовсе не помешает время от времени отказываться от печенья.

      Сильвия тушит сигарету и заворачивает окурок в салфетку.

      – Ладно, работа не ждет. Ничего не нужно, пока я здесь, а? Вы почти не притронулись к чаю.

      Я уверяю Сильвию, что все в порядке, и она убегает по зеленой лужайке, хвост подпрыгивает в такт движениям бедер.

      Приятно, когда за тобой ухаживают, приносят чай. Приятно думать, что я заработала эту маленькую роскошь. Бог знает, сколько раз я сама подавала чай другим людям. Иногда я ради смеха представляю себе, что было бы, если б Сильвия попала в Ривертон. Да какое там – молчаливое подчинение не для нее. Она слишком самоуверенна и не стала бы слушать замечаний вроде «знай свое место» и «не заносись». Нет, Нэнси Сильвия бы точно не понравилась, я была гораздо покладистей.

      Хотя что сравнивать – люди с тех пор сильно изменились. Прошедшее столетие порядком нас потрепало. Даже самые молодые и благополучные носят свой цинизм как орден, глаза их пусты, а