300 дней и вся оставшаяся жизнь. Ирина Волчок

ее подставить неумеху Наташку.

      – Вообще-то раньше у меня в отделе было двое подчиненных. И если Наташа не справляется, то это исключительно из-за загруженности.

      – Да-а? А есть мнение, что из-за некомпетентности!

      Это же надо, какие сволочи, уже и на Наталку настучали! И досье это у него дурацкое, кто-то же его подготовил? Спокойствие, только спокойствие… Сейчас, пока он не топает ногами и не пытается вызвать милицию – следовательно, не узнал, – хамить ему и вообще всяческим образом голос повышать не то чтобы не рекомендуется, а категорически запрещено…

      – Я полагаю, Виталий Валентинович, разумнее было бы оставить все как есть. А если вас терзают сомнения, то дайте моему отделу месяц испытательного срока. Думаю, за это время мы с Наташей сможем убедить вас в нашей компетентности. – Тон у Инночки был не просто ледяной, а прямо-таки арктический, причем говорила она все тише и тише.

      Терпила переводил дух, она поняла это через пару секунд:

      – Хм, уважаемая, здесь, – зашуршала бумага, видимо, пресловутое досье, – ни слова ни про бешеный темперамент, ни про прямое родство с английской королевой!

      Она вскинула глаза и посмотрела ему прямо в лицо. Под левым глазом – чисто, в уголке правого – легкое потемнение. Что за черт, да он же явно над ней смеется! Или все-таки узнал?! Так какого же черта молчит? Но он и не молчал:

      – Будь по-вашему, работайте вдвоем, заказ действительно большой и тяжелый. Справитесь хорошо и вовремя, поговорим о повышении зарплаты. Или о дополнительном сотруднике под ваше чуткое, Инна Алексеевна, руководство.

      Инночка потихоньку перевела дух. Как высказалось бы ее чадо, «с базара она соскочила». Знать бы еще, что этот мистер Голливуд считает действительно трудным и ответственным!

      Еще через пару часов выяснилось, что из пятнадцати работников конторы, включая Олежека, которого чуть ли не в лицо называли бездельником, никто не уволен. На радостях решили завершить рабочий день в горячо любимом конторской молодежью кафе под абсолютно неромантическим названием «Погребок». Инночка там ни разу не была, кроме всего прочего, вдруг вспомнила о том, что Терпила тогда видел ее в той же самой дубленке, что была на ней и сегодня. Да, собственно, откуда такая роскошь, как альтернативный зимний наряд у бедного дизайнера, без мужа воспитывающей сына?

      И та же белая шапочка. И если ей хоть чуть-чуть не повезет, он ее обязательно узнает. Шапочка благополучно отправилась в сумочку, что, впрочем, стилистику не нарушило – дубленка была непрактичного золотисто-бежевого цвета и с волосами гармонировала идеально.

      Дверь начальственного кабинета распахнулась в самый последний момент.

      – А меня с собой захватить не хотите? – нарочито грозно поинтересовался Терпила. – У меня тоже, между прочим, был трудный день!

      Час от часу не легче!

      Интерьер «Погребка» Инночку порадовал. Хотя бы тем, что официанты-близнецы быстро выставили в длину небольшого зала три стола, и она смогла устроиться максимально далеко