Психоделическая сублимация. Мирослав Селенин

ничего лучшего, сняла с плеч траурный черный платок и заткнула им злополучную замочную скважину.

      – Вынь платок, – прохрипел такой знакомый ей голос. – Я задыхаюсь. Вынь платок.

      – Но я не могу, – решительно ответила женщина, вновь перекрестившись, – если бы вы были моим мужем, то не стали бы превращаться в туман и сочиться струйкой сквозь замочную скважину. Мой муж всегда ходил по земле и никогда не позволял себе никаких вольностей и тем более – превращений.

      – Да, но сейчас я сильно изменился, – прохрипел голос, – и я уверен, что если ты впустишь меня и выслушаешь, то полюбишь вновь…

      – И ты позовешь меня вслед за собой?

      – Да.

      – Но я не хочу, не хочу умирать! – взмолилась женщина и, сняв с груди крестик, приставила его к заткнутой платком замочной скважине.

      Где-то в глубине Преисподней раздался страшный вопль. Хриплый голос затих. Видение исчезло. Платок выпал из замочной скважины. Подняв его с пола и с облегчением вздохнув, женщина вновь неожиданно сильно содрогнулась от ужаса: платок был мокрым не то от впитавшегося тумана, не то от слез безвременно покинувшего ее мужа.

      – Рассказав эту историю своей новой клиентке, – не без удовольствия потягивая абсент, продолжил мэтр Пастикуло, – я преследовал только одну цель: я хотел дать ей понять, что потусторонний мир, каким он существует в людском представлении, на самом деле является ни чем иным, как отражением их собственных поступков или мыслей. И чем чернее и пагубнее их поступки и мысли, тем более мрачные глубины непознанного разверзаются перед человеческим взором.

      – То есть вы по существу объяснили ей то, мэтр, что ничего потустороннего якобы не существует, и что все эти людские видения суть игра их воспаленного определенными жизненными невзгодами и неурядицами воображения?

      – Именно так!

      – Это гениально, мэтр Пастикуло!

      – Спасибо, Корански, ты ведь сейчас именно Корански, не так ли? – лукавый глаз Пастикуло заметно позеленевший от изрядного количества выпитого абсента, просверлил насквозь молодого человека.

      – В общем-то, да.

      – Я так сразу и понял.

      – Простите, мэтр, но как восприняла рассказанную вами притчу ваша новая клиентка? Она, конечно же, подумала…

      – Ну, естественно.... Она, конечно же, подумала, что гуляющий налево и направо ее собственный муж на самом деле не изменяет ей, а занимается тем…

      – Что по четвергам и пятницам обращается в некое мифическое существо, являющееся к ней по ночам и пытающееся соблазнить ее?

      – Да, Корански, да и еще раз да!

      – Вы благородны, мэтр. Поверьте, я никогда этого не забуду.

      – А как бы ты повел себя на моем месте? Ведь если бы я только попытался рассказать ей правду, она, чего доброго, вполне могла бы принять меня за сумасшедшего.

      С этими словами трехметровый бородатый циклоп Пастикуло поднялся из-за стола.

      – Ну мне пора, юноша. Надеюсь, ты не превратно, а правильно понял мой рассказ.

      – Спасибо,