Прошлое должно умереть. Вадим Панов

Зачем мне бежать?

      – А будешь болтать – отрежу язык.

      – Как мне тогда говорить с ведьмой?

      – Ты что, неграмотный? – вытаращил глаза главный охранник. – Напишешь!

      И громко заржал над собственной шуткой. Второй лишь хмыкнул, не желая портить отношения с приятелем.

      – От отсутствия языка еще никто не умирал, – продолжил главный.

      – А от чересчур длинного – дохнут постоянно, – добавил недружелюбный.

      Недружелюбно добавил.

      Впрочем, какого дружелюбия можно ждать от спорки?

      Нечистые люди, искореженные и переломанные кошмарным Белым Мором, долгое время были отверженными, лишенными всяких прав изгоями и даже объектом охоты. Их боялись и презирали, в них видели залог возвращения страшной болезни, некогда выкосившей половину Герметикона, и несмотря на то что лед взаимного недоверия постепенно истончался, людям было еще очень далеко до нормальных отношений с нечистыми.

      И неизвестно, сумеют ли они сей путь пройти.

      – Долго еще?

      – Ты сразу поймешь, когда мы окажемся на месте.

      – Как?

      – Ну ты же не дурак. Наверное. – Главный выдержал паузу. – Хотя и пришел сам.

      Недружелюбный снова хмыкнул, Мааздук снова не нашелся с ответом.

      Хотя, с другой стороны, охранник был прав: поскольку пленника вели на встречу с очень уважаемой ведьмой, можно сказать – жрицей, то окажется он, скорее всего, в священном месте. А священные места спорки не узнать невозможно, особенной красотой они не отличались: среди нечистых почти не встречались талантливые художники или архитекторы, способные привнести в строгость догматов изящные дополнения, а сам их культ был относительно юн и тяготел к примитивизму, все еще выискивая истину в первобытной простоте. И все священные места спорки, которые Ричард видел до сих пор, он мысленно называл капищами: в них обязательно стояли грубые истуканы, обмазанные то ли кровью, то ли краской, иногда – резные тотемные столбы, всегда – замысловато разложенные камни разного размера, звериные шкуры, натянутые на деревянные рамы, и обязательно – огонь. Костер, очаг, курильня – без огня не обходилось ни одно нечистое капище. Зато спорки прекрасно себя чувствовали без массивных каменных соборов, шпили которых почесывали заплутавшие облака, без звучных колоколен, без изображений Добрых Праведников, статуй святых, в общем, без всего, чем славились и поражали воображение верующих олгеменические храмы.

      Однако нужно заметить, что храмы и капища Мааздук до сих пор посещал по доброй воле, сейчас же его сопровождали грубые воины, а руки были крепко связаны за спиной.

      Но это обстоятельство его не смущало.

      И не пугало.

      Ричард искал помощи, пытаясь спастись от неминуемой смерти, догадывался, что нечистые отнесутся к нему с подозрением, и был готов к любым испытаниям. Точнее, был уверен, что способен пройти любые испытания, чтобы выжить и… отомстить.

      «Я справлюсь! Я смогу!»

      Поэтому его не пугали ни стянутые за спиной руки, ни грубость стражей. Что же касается ведьмы… Воздействовать