Татарская пустыня. Дино Буццати

скажите, там ли еще полковник Магнус?

      – Полковник Магнус? Что-то не слышал о таком.

      Лощина стала сужаться, солнечные лучи в нее уже не попадали. Время от времени в отвесных стенах открывались устья мрачных боковых ущелий, из которых дул ледяной ветер; впереди и выше виднелись очень крутые конусообразные горы: казалось, и трех дней не хватит, чтобы добраться до их вершин, так они высоки.

      – А скажите, лейтенант, – вновь прервал молчание Ортиц, – майор Боско все еще там и по-прежнему ведает огневой подготовкой?

      – Нет, господин капитан, и такого я не знаю. Огневую подготовку у нас ведет Циммерман, майор Циммерман.

      – Ах, Циммерман, слышал я эту фамилию. Действительно… Столько лет прошло… Ясное дело, все давно сменились.

      И опять оба погрузились в свои мысли. Дорога теперь вилась по солнечному склону, за горами вздымались горы, еще более крутые, скалистые.

      – Я видел ее вчера вечером издали, – сказал Дрого.

      – Что? Крепость?

      – Да, крепость. – Из вежливости Дрого немного помолчал, потом продолжил: – Мне она показалась огромной, грандиозной…

      – Грандиозной? Ну что вы, это одна из самых маленьких крепостей очень давней постройки. Просто, когда смотришь издали, она впечатляет, – ответил капитан и, подумав, добавил: – Да, очень уж она старая, устаревшая во всех отношениях.

      – Но ведь она – одна из главных, правда?

      – Нет-нет, это крепость второй категории, – ответил Ортиц.

      Казалось, ему доставляет удовольствие говорить о крепости плохо, но тон у него при этом был какой-то особый: так порой отец любит подчеркивать недостатки своего сына, ибо уверен, что они – ничто по сравнению с его неисчислимыми достоинствами.

      – Здесь у нас участок мертвой границы, – добавил капитан. – Ее никогда не пересматривали, и она осталась, какой была сто лет назад.

      – Что значит: мертвая граница?

      – Граница, о которой можно не заботиться. За ней – сплошная пустыня.

      – Пустыня?

      – Да уж, камни и иссушенная земля. Она называется Татарской пустыней.

      – Почему Татарской? – спросил Дрого. – Здесь что, были татары?

      – В древние времена, возможно, и были. Но скорее всего это легенда. Ни в одну из войн никто к нам не подходил с той стороны.

      – Значит, крепость никому не была нужна?

      – Никому, – ответил капитан.

      По мере того как дорога уходила вверх, деревьев становилось все меньше, и наконец их вовсе не стало; то там, то здесь виднелись лишь редкие кусты. А дальше тянулись выжженные солнцем луга, скалы, осыпи краснозема.

      – Простите, господин капитан, а есть здесь поблизости какие-нибудь деревни?

      – Поблизости нет. Есть тут одна деревушка – Сан-Рокко, но до нее километров тридцать будет.

      – В общем, как я вижу, не очень-то у вас повеселишься.

      – Да уж, действительно, не очень.

      В воздухе посвежело, склоны гор стали более покатыми, появилось ощущение, что до последних гребней уже недалеко.

      – И не скучно вам там, господин капитан? – спросил