Татарская пустыня. Дино Буццати

пожимая ему руку, подумал, что вот наконец он вступает в мир крепости. Это была пока лишь первая ниточка, первое знакомство, за которым последуют другие, самые разные, и он станет здесь своим человеком.

      Капитан, не задерживаясь, поехал дальше; Дрого последовал за ним, чуть поотстав из уважения к старшему по чину. Он все ждал, что капитан как-нибудь выразит свое неудовольствие по поводу его неловкой попытки завязать разговор. Но капитан молчал: то ли ему не хотелось говорить, то ли от природной застенчивости он не знал, с чего начать. Поскольку дорога круто поднималась в гору, а солнце основательно припекало, кони шли медленно. Наконец капитан Ортиц нарушил молчание:

      – Я издали не совсем расслышал ваше имя… Дрозо, если не ошибаюсь?

      Джованни ответил:

      – Дрого, через «г», Джованни Дрого. Вы уж простите, господин капитан, что я вас окликнул, – добавил он, смущаясь, – с другой стороны лощины трудно было разглядеть, какое у вас звание.

      – Действительно, – не желая ставить Дрого в неловкое положение, согласился Ортиц и рассмеялся.

      Так они проехали еще немного, ощущая некоторую скованность. Потом Ортиц спросил:

      – Итак, куда же вы направляетесь?

      – В крепость Бастиани. Я верно еду?

      – А куда же еще?

      Они снова замолчали. Становилось жарко. Со всех сторон их обступали горы – гигантские, поросшие травой, дикие. Ортиц сказал:

      – Вы, значит, в крепость? Везете какой-нибудь пакет?

      – Нет, господин капитан, я назначен туда служить.

      – Направлены в личный состав гарнизона?

      – Думаю – да, в личный состав. Это первое мое назначение.

      – Ну тогда в личный состав, конечно… Что ж, это хорошо… Выходит, вас можно поздравить…

      – Благодарю вас, господин капитан.

      И снова какое-то время они ехали молча. Джованни очень хотелось пить, а к седлу капитана была приторочена деревянная походная фляга, в которой плескалась вода: хлюп-хлюп.

      – На два года? – спросил Ортиц.

      – Простите, господин капитан, что значит: на два года?

      – Как это – что? Отслужите здесь, как положено, два года. Так ведь?

      – Два года? Не знаю, срок мне не указали.

      – Это само собой разумеется. Все новоиспеченные лейтенанты служат здесь два года, а потом уезжают.

      – И для всех такой порядок? Именно два года?

      – Ну разумеется, а в выслугу они идут за четыре. Ведь именно для этого все вы сюда проситесь, иначе кто бы сюда поехал? Что ж, ради карьеры и к крепости можно привыкнуть, не так ли?

      Дрого ничего об этом не знал, но на всякий случай решил отделаться ничего не значащей фразой:

      – Конечно, можно…

      Ортиц прервал начатый разговор: казалось, тема эта его нисколько не интересует. Но теперь лед был сломан, и Джованни все же решился задать ему вопрос:

      – Неужто всем, кто служит в крепости, засчитывается год за два?

      – Кому – всем?

      – Я имею в виду офицеров.

      Ортиц хмыкнул:

      – Как