Безумно богатая китайская девушка. Кевин Кван

многого не знаешь о своей бабушке, о своей семье.

      – Ну и почему же вы не поделитесь? Давайте не будем держать это в тайне.

      – Слушай, я могу рассказать очень многое. Но скажу следующее: если ты решишь устроить свадьбу в следующем месяце, могу заверить, твоя бабушка примет необходимые меры.

      – Какие меры? Вычеркнет меня из завещания? А я-то думал, что она уже сделала это, – усмехнулся Ник.

      – Прости, если мои слова звучат нравоучительно, но высокомерие, свойственное молодежи, сбило тебя с толку. Ворота Тайерсаль-парка навсегда закроются для тебя, но ты, видимо, не понимаешь, насколько это серьезно.

      Ник засмеялся:

      – Жаклин, вы говорите как героиня романа Троллопа!

      – Смейся сколько хочешь, но ты довольно безрассуден. С юных лет ты уверен, что все кругом тебе должны, так тебя воспитали, – и теперь позволяешь этому чувству превосходства влиять на твои решения. Ты хоть понимаешь, что значит быть отрезанным от своего состояния?

      – Справляюсь как-то.

      Жаклин одарила Ника снисходительной улыбкой:

      – Я не про двадцать или тридцать миллионов, которые оставил тебе дедушка. Это гроши. В наши дни за такие деньги даже дом подходящий в Сингапуре не купишь. Я о твоем настоящем наследстве. О Тайерсаль-парке. Готов потерять имение?

      – Тайерсаль-парк достанется отцу и однажды перейдет ко мне, – сухо сказал Ник.

      – Позволь поделиться с тобой новостями. Твой папа давно оставил надежду унаследовать имение.

      – Это просто сплетня.

      – А вот и нет. Это факт, и, кроме адвокатов твоей бабушки и твоего двоюродного деда Альфреда, я, наверное, единственный человек на планете, который знает это.

      Ник недоверчиво покачал головой.

      Жаклин вздохнула:

      – Думаешь, что все знаешь. А тебе известно, что я была рядом с бабушкой в тот день, когда твой отец объявил о своей иммиграции в Австралию? Нет, потому что ты тогда учился в пансионе. Твоя бабушка жутко разозлилась на твоего отца, а потом сердце ее было разбито. Только представь, женщина ее поколения, вдова, страдающая и негодующая… Я помню, она кричала мне: «Какой смысл в этом доме, битком набитом всякой ерундой, когда единственный сын бросает меня?» Именно тогда она решила изменить свое завещание и переписать дом на твое имя. Она вычеркнула твоего отца из завещания и возложила на тебя все свои надежды.

      Ник не мог скрыть удивления. В течение многих лет его родственники строили предположения насчет завещания бабушки, но подобного поворота событий он никак не ожидал.

      – Конечно, твои недавние действия подорвали эти планы. У меня есть все основания полагать, что твоя бабушка готовится снова изменить завещание. Как ты будешь себя чувствовать, если имение отойдет к кому-то из двоюродных братьев-сестер?

      – Если к Астрид, я буду счастлив за нее.

      – Ну, ты же знаешь свою бабушку, она захочет, чтобы дом перешел к одному из мальчиков. Она не отдаст его никому из Леонгов, потому что знает: у них и так слишком много собственности, – но вполне может отписать его одному из ваших тайских кузенов. Или кому-то