Хранитель пчел из Алеппо. Кристи Лефтери

засорявших пригороды Алеппо. В этой сизой пустоте я старался забыть все, что знал и слышал. Пытался представить, что все так же не тронуто, как глаза Башара аль-Асада на плакате. Но что потеряно – потеряно навсегда. Замки крестоносцев, мечети и церкви, римская мозаика, древние рынки, дома и очаги, сердца, мужья и жены, дочери и сыновья. Сыновья. Я вспомнил глаза Сами в тот момент, когда вспыхнул свет, превращая их в стекло.

      Афра молчала. Ее волосы цвета ночного неба были распущены, лицо побледнело. Она щипала себя за руку. Я прикрыл глаза, а когда очнулся, мы прибыли в Урум-аль-Кубру. Перед нами лежал остов взорванного грузовика. Водитель ходил кругами. Сказал, что мы ждем мать с ребенком.

      Мы находились в пустынном, безликом месте. Али нервничал.

      – Нужно успеть до рассвета, – сказал он. – Не получится до восхода солнца – значит никогда.

      Из темноты между зданиями выехал мужчина на велосипеде.

      – Говорить буду я, – сказал Али. – Он может оказаться кем угодно. Даже шпионом.

      Когда мужчина подъехал ближе, я увидел, что у него серая, как бетон, кожа. Вряд ли он был шпионом, но Али не собирался рисковать.

      – Извините, что беспокою. Не найдется ли у вас воды? – спросил мужчина.

      – Все в порядке, друг мой, – сказал Али. – Немного есть.

      Он достал с пассажирского сиденья бутылку и передал мужчине, который выпил воду так, будто лет сто мучился от жажды.

      – Перекусить тоже найдется.

      Али достал помидор. Мужчина протянул руку так, будто ему предлагали золото. Замер, рассматривая нас.

      – Куда вы направляетесь? – спросил он.

      – Собираемся навестить нашу тетку, – сказал Али. – Она очень больна.

      Водитель махнул на дорогу, указывая наше направление. Мужчина, ничего не сказав, положил помидор в корзину велосипеда, сел и отъехал от нас, но вместо того, чтобы умчаться прочь, сделал большой круг и вернулся.

      – Простите, – сказал он, – совсем забыл кое-что сказать.

      Он стер с лица пыль, оставляя на щеке белые полосы.

      – Разве был бы я хорошим человеком, если бы принял воду и помидор и не предупредил вас. Я бы ложился спать с мыслями, живы вы или нет. Поедете по дороге, о которой сказали, и наткнетесь на снайпера. Он сидит на баке с водой в пяти километрах отсюда и увидит вас. Советую вам поехать по этой дороге.

      Мужчина указал на пыльную дорогу, ведущую к переулку, и объяснил, как вернуться на наш маршрут.

      Али передумал ждать мать с ребенком. Мы решили довериться словам мужчины и поехать в объезд, сворачивая направо, на загородную дорогу, которая провела бы нас между городками Зардана и Маарет-Мисрин.

      – Где мы? – спросила Афра, пока мы ехали по неровным проселочным дорогам. – Что ты видишь?

      – На многие мили кругом растут виноградники и оливковые деревья. Сейчас темно, но очень красиво.

      – Как раньше?

      – Словно ничего не изменилось.

      Жена кивнула, а я вообразил себе, что войны и не было, что мы правда едем повидаться с больной тетушкой, а когда прибудем – дома, улицы и люди будут теми же, что и раньше.