Хранитель пчел из Алеппо. Кристи Лефтери

солдатам кофе. Они заняли цитадель, превратили ее в военную базу и окружили танками.

      Базар Аль-Мадина принадлежал к числу старейших рынков во всем мире, являясь ключевой вехой на Шелковом пути, где раньше путешествовали торговцы из Египта, Европы и Китая. Афра говорила об Алеппо как о волшебном сказочном крае. Словно и не было тех лет, что вели к войне, восстаний, песчаных бурь и засухи, а ведь даже тогда, еще до бомб, приходилось трудно.

      Снова у мертвеца вспыхнул телефон. Кто-то отчаянно хотел с ним поговорить. На дереве сидел удод, сверкая чернильными глазками. Птица распахнула крылья с черно-белыми полосами. Свет пугал меня. Я опустился на колени и вытащил мобильник из окаменевших пальцев, бросив к себе в рюкзак.

      Часы пробили полночь. Издалека донесся тихий рокот мотора. Перепугавшись, Афра выпрямилась. «Тойота» с выключенными фарами завернула за угол, взрыхлив колесами пыль и пепел. Из машины вышел бородатый лысый водитель в черной футболке, армейских брюках и ботинках, с поясной сумкой и пистолетом за ремнем. Он был точной копией борца за режим, даже побрился – уловка на случай, если его поймают боевики «Шабихи» Асада.

      Мужчина некоторое время неподвижно изучал меня. Афра пошаркала ногами, но он даже не глянул в ее сторону.

      – Зовите меня Али, – наконец сказал он и улыбнулся столь широко, что на лице появились морщины.

      Мне вдруг стало неуютно: вспомнился заводной клоун, которого бабушка подарила Сами. Улыбка быстро померкла, взгляд Али заметался по темноте.

      – Что случилось? – спросил я.

      – Мне сказали, вас будет трое.

      Я указал на мужчину, лежавшего на земле.

      – Плохи дела.

      В голосе Али прозвучала мимолетная грусть, он склонился над телом, потом опустился на колено и, сняв с пальца мертвеца золотое кольцо, надел на свой. Со вздохом посмотрел на башню с часами, потом устремил взгляд в небо. Я тоже глянул туда.

      – Ночь сегодня ясная. Путь нам освещают звезды. До восхода солнца четыре часа. Нужно добраться до Арманаза к трем, если хотите до четырех успеть к границе.

      – Сколько нам ехать? – спросила Афра.

      Али наконец посмотрел на нее, словно только что заметил.

      – Около двух часов, – сказал он, глядя по-прежнему на меня. – Сидеть вы будете не со мной, а сзади.

      На задней площадке пикапа стояла корова, пол покрывали лепешки. Я помог Афре забраться внутрь, водитель велел нам сидеть тихо и не высовываться. Если мы попадемся, снайперы сперва пристрелят корову. Животное понуро уставилось на нас. Зарычал мотор, «тойота» тихонько поехала по пыльным улицам, вздрагивая на щебне.

      – Телефон звонит, – сказала Афра.

      – О чем ты?

      – Я чувствую возле ноги вибрацию, от твоей сумки. Кто нам звонит?

      – Это не мой телефон, – сказал я. – Свой я выключил.

      – А чей же тогда?

      Я достал телефон из рюкзака. Пятьдесят пропущенных вызовов. И снова звонок: Зухет Аббас, жена Аббаса…

      – Кто там? – сказала Афра. – Ответь.

      – Дай