Родина за нами!. Дмитрий Манасыпов

внимательного подхода. Потому-то сейчас в высоких, чуть ли не в полтора человеческих роста, накрытых накатом из толстых брёвен, ходах переходов было тесновато.

      Штурмовая пехота подбиралась из ребят не ниже метра восьмидесяти, редко таких как «замок» – в метр семьдесят. Комплекция соответствовала росту, что не прибавляло фигурам пехотинцев изящества и гибкости. Да и носимая броня, закрывающая корпус, плечевой пояс, бёдра с пахом, своё дело делала. Одетые в серо-белый камуфляж, в больших круглых шлемах, накрытых чехлами, и в тёплых шерстяных масках, бойцы здорово напоминали медведей. Тех самых русских, фольклорно-сказочных, населяющих улицы русских городов, умеющих пить водку, танцевать под балалайку и безумно злобных к незваным гостям.

      «А что, – неожиданно подумалось их командиру, – так оно и есть. Очень похожи, прямо один в один напоминают зверьё западного анекдотичного фольклора. И злые, и страшные, и водку пить приученные».

      Лейтенант хмыкнул про себя и решил на всякий случай проверить собственное оружие. Хоть и чистил, холил и лелеял постоянно, как велит БУ¹⁶, но всёж таки. Никогда и никому лишним не будет это сделать. Особенно перед боем, когда каждый нюанс играет роль. Бой, бой…

      Он не боялся того, что будет совсем скоро, этот ещё очень юный командир. За шесть месяцев после выпуска произошло многое. Война и есть война. Было за что идти в бой, рваться к врагу, выжимать из себя всё. У каждого своё, личное и глубокое.

      Небольшой дворик в наскоро построенных невысоких панельных домах, с железными качелями и столиками для стариков. Аллейка из берёз, через которую так интересно было бегать в школу в самом начале, после эвакуации. Мама, постоянно хлопотавшая по хозяйству, только придя с работы. Отец, работающий на оборонном заводе, постоянно пропадавший и приходящий домой без сил. Катюша, учившаяся в параллельном классе. Он воевал за то, чтобы они просто были живы.

      Нормально… Лейтенант довольно прищурился.

      Чуть оттянул ремень автомата, взявши его поудобнее. «АДК-Ш/Г»¹⁷ штука надёжная, проверенная и… тяжёлая, что и говорить. Пальцы знакомо и быстро пробежали по широкому прямоугольнику цевья, с ребристыми накладками. Отстегнули толстый дисковый магазин на шестьдесят патронов. Лейтенант придирчиво осмотрел устье с механизмом подачи, чуть подвигал верхний «патрик». Нормально, смазанная двойная пружина мягко подталкивала латунную длинную «сигару» с конусовидным концом вверх. Приклад был штатный, нескладывающийся, деревянный с металлическими вставками. Взводный уже успел убедиться – эта конструкция, с виду неказистая, иногда очень выручает. Череп того фрица, кинувшегося с ножом месяц назад, лишь хрустнул от удара… и все.

      Проверил самый конец ствола, куда тоже уже пришлось пару раз вставлять цилиндр гранаты. Чисто, никаких незаметных комочков грязи, которые на удивление ловко и быстро прилипают от самой небольшой прогулки по траншеям. Поправил собственноручно сшитый белый чехол,

16

Б(оевой) У(став) – то, что определяет жизнь, поведение, быт, обязанности и положение каждого военнослужащего в армии. Прим. автора.

17

АДК-Ш/Г – автомат Дягтерёва-Калашникова, конструкции 1950 года. В данном случае указан целый личный стрелковый комплекс под маркировкой Ш(турмовой)/Г(ранатометательный). Под штурмовым имеется в виду тот факт, что: 1) калибр автомата – девять миллиметров; 2) боепитание: пули с усиленным сердечником, и (самое главное) с возможностью применения патрона от немецкого «манлихера-53/штурмер». А это весьма важно в ситуациях, когда отсутствует поднос боеприпасов на поле боя. Как правило, те части Вермахта, что сидели в позициях на линии фронта, комплектовались именно вышеуказанным стрелковым оружием; 3) гранатометательный же означает вовсе не наличие подствольного гранатомёта. В конструкции предусмотрена возможность отстрела гранат калибром тридцать миллиметров со ствола, при помощи холостых патронов. Не очень удобно, конечно, так как приходится менять магазины с боевыми «патриками», но иногда просто необходимо. Прим. автора