Операция «Эльба», или Почему не сработала ядерная кнопка. Эдвард Лозанский

хотя бы знаю, что в случае чего у нас есть кем откупиться.

      – Да, есть. Постарайся не волноваться, ладно?

      Они разъединились. Себринг сидел, разглядывая телефон ещё с минуту и думал. Он искренне надеялся, что ему не придётся разговаривать с МакИчином насчёт Алессии ещё раз. Но, как он сказал, у них арестованы трое.

      Такое полезно знать.

* * *

      Михаил возблагодарил Всевышнего за то, что нынешней ночью не так морозно, как могло быть в это время года. Как и остальные, он припарковался в переулке за несколько кварталов отсюда. Одним из важнейших свойств малой группы было то, что она не должна выглядеть как группа. Группы людей привлекали внимание, а уж этого им никак не хотелось.

      Он засунул руки в карманы и пошёл к своей «ладе». Хоть бы это чёртово ведро завелось. Не хотел никому объяснять, тем паче своей жене, зачем он припарковался в районе за несколько километров от дома. Что он действительно хотел сделать с «ладой» – так это столкнуть ее с обрыва.

      В сознании проплывали образы машин из Европы. В конце концов его мысли остановились на той, что недавно видел в журнале. Это была Альфа-Ромео купе, спроектированная и изготовленная в Милане, и продаваемая по всему миру, кроме СССР, разумеется. Машина стального цвета с голубым отливом, а салон был сливочно-белым, и, наверное, мягким, как попка младенца. Он знал о верхних распредвалах, о том, какие они эффективные, и о тех двух английских карбюраторах, питавших двигатель Альфы, об этих «Вебберах». Но знал он это только из журналов, которые тайком провозили в СССР.

      Конечно, это всего лишь автомобиль, но маленькая Альфа-Ромео в его сознании была символом всего того, без чего обходится весь советский народ – не столько роскоши, но и новаторских разработок.

      – Прошу прощения!

      Женский голос быстро вывел из мира автомобильных грёз, и он понял, что чуть не врезался в эту женщину. Но когда обернулся на неё посмотреть, то понял, что женщина была… ничуть не хуже машины из его фантазий. Ростом она почти с Михаила, и даже под пальто угадывалась хорошая фигура. Черты лица тонкие, красивыет бирюзовые глаза, зубы чуть видны из-под полной верхней губы. По-русски говорила с заметным западным акцентом. Британка?

      – О, это вы меня простите, – настаивал Михаил. – Что-то я совсем размечтался!

      – Как и я, со мной так часто бывает, – охотно ответила она. – Просто чудо, что меня до сих пор не сбила машина.

      Он улыбнулся.

      – Машины… о них-то я и мечтал.

      Она сверкнула улыбкой, от которой Михаил почувствовал слабость в ногах:

      – О, я люблю машины! Мой отец их коллекционирует.

      – Коллекционирует? – он слышал о таком – это хобби миллионеров. – Ваш отец, должно быть, очень богат.

      Она слегка задумалась, из-под серой вязаной шапки выбился белый локон и упал на лоб. Она затолкала его обратно.

      – Не богат, но вполне обеспечен.

      «Обеспечен? – крикнул Михаил про себя. – Не с одной, не с двумя, а с целой коллекцией машин?»

      – А какие машины собирает ваш отец?

      – О, он любит, как мы говорим в Америке, «мускулистые машины».

      Америка! Давно не разговаривал с янки.

      – Машины…