Пари за гранью бытия. Юлия Меган

архитектурных изысков. Вытянутое в длину, оно имело два входа. Один из них был обращён к въездным воротам, другой – на приусадебный участок. На участке росли величественные сосны. Пряный аромат смолы наполнял лёгкие и кружил голову. А если пересечь участок по прямой и выйти через заднюю калитку, то тут открывалась настоящая красота: лазурное море и практически пустой, огромный песчаный пляж.

      В таком вот месте Васильичу удалось отхватить себе кусок земли и построить дом.

      Шестисотый «мерседес», переваливаясь по ухабам просёлочной дороги, подъехал к гаражным воротам. Двойные металлические створки, крашенные коричневой краской, закрывались на висячий замок, который Славка потопал открывать. «Мерседес», а за ним и «гелендваген», запылённые по самую макушку, медленно и устало въехали в просторный гараж.

      Рядом с гаражными были расположены ещё одни, деревянные ворота, открывающие въезд на гостевую стоянку для автомобилей. На ней скромно притулилась маленькая красная «тойота». Штырь недовольно покосился в её сторону:

      – Кого ещё чёрт принёс?

      Как бы в ответ на этот вопрос из-за дома появились четыре фигуры – три женские и одна мужская. По мере их приближения лицо Васильича приобретало всё более недовольное выражение. Навстречу ему шли жена Лена, тёща Егоровна и брат жены со своей супругой. Все четверо слащаво улыбались.

      – Стёпа! – замахала рукой Лена. – А у нас гости! Виталик с Катей приехали!

      Хозяин усадьбы, дождавшись, пока компания подойдет поближе, хмуро вопросил:

      – Чего это? – И, не здороваясь, кивнул в сторону шурина с невесткой: – Я их не звал, а они припёрлись?

      Улыбки с лиц родственников не исчезли, но из слащавых превратились в вымученные. Жена Васильича потупилась, испытывая явную неловкость. При этом никто из присутствующих не выглядел ни удивленным, ни шокированным. Выходка хозяина усадьбы молчаливо принималась как данность.

      Нарушив возникшую паузу, подала голос тёща:

      – Стёпушка, а мы уже заждались, стол накрыли, я пирог испекла!

      – Пирог – это хорошо, – закряхтел Штырь. – Здороваться кто будет? – Вопрос был обращён к незваным гостям.

      – Здрассте! – отозвались те нестройным дуэтом.

      – Здрассте, – хмыкнул родственник, сверля парочку пытливым взглядом.

      За спиной Васильича молчаливой группой стояли охранники, бесстрастно наблюдающие семейную сцену.

      – Стёпа, пойдём в дом, – косясь на них, попросила Лена. Ей явно хотелось скрыться от посторонних глаз.

      – А чего в до-ом? – вдруг обиженно, как ребёнок, протянул Штырь. – Погода какая! Я на улице хочу посидеть.

      – Конечно, конечно, на улице! – засуетилась Егоровна, бросив раздражённый взгляд на дочь. – Мы сейчас там и накроем, и ужин туда подадим!

      – Ужинать не буду – сыт, – произнёс Васильич. – А вот чайку попью! С тёщиным пирогом. С чем пирог-то, а?

      – С зелёным луком, Стёпушка – твой любимый. – Егоровна была рада до смерти, что ей удалось купировать вспышку недовольства зятя. Вдвоём с дочерью они исчезли