Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность. Пьер Бомарше

у него было такое впечатление, что вам хочется спать, а вовсе не заводить шашни у него в доме.

      Граф. Необычайно предусмотрительно! А почему бы тебе не отправиться к нему?

      Фигаро. Да, как раз! Хорошо, если он вас-то не узнает, хотя с вами он никогда раньше и не встречался. Да и под каким предлогом введешь потом к нему вас?

      Граф. Твоя правда.

      Фигаро. Вот только вам, пожалуй, не под силу сыграть такую трудную роль. Солдат… да еще захмелевший…

      Граф. Ты смеешься! (Изображая пьяного.) Эй, дружище, это, что ли, дом доктора Бартоло?

      Фигаро. По правде сказать, недурно. Только на ногах вы должны быть не так тверды. (Более пьяным тоном.) Это, что ли, дом…

      Граф. Фу! У тебя получается простонародный хмель.

      Фигаро. Он-то и есть хороший хмель, потому что веселый.

      Граф. Дверь отворяется.

      Фигаро. Это доктор. Спрячемся, пока он уйдет.

      Явление пятое

      Граф и Фигаро прячутся, Бартоло.

      Бартоло (выходя из дома). Я сейчас приду, никого ко мне не пускать. Как это глупо было с моей стороны, что я вышел тогда на улицу! Стала она меня просить, вот бы мне сразу и догадаться, что это неспроста… А тут еще Базиль не идет! Он должен был все устроить так, чтобы завтра тайно от всех могла состояться моя свадьба, а от него ни слуху ни духу! Пойду узнаю, что за причина.

      Явление шестое

      Граф, Фигаро.

      Граф. Что я слышу? Завтра он тайно женится на Розине!

      Фигаро. Чем труднее добиться успеха, ваше сиятельство, тем решительнее надо приниматься за дело.

      Граф. Кто этот Базиль, который полез в устроители его свадьбы?

      Фигаро. Голодранец, дающий уроки музыки его воспитаннице, помешанный на своем искусстве, жуликоватый, бедствующий, удавится за грош – с ним сладить будет нетрудно, ваше сиятельство… (Смотрит на жалюзи.) Вон она, вон она!

      Граф. Да кто?

      Фигаро. За жалюзи, она, она! Не смотрите, да ну, не смотрите!

      Граф. Почему?

      Фигаро. Ведь она же вам ясно написала: «Пойте с безучастным видом!» То есть пойте так, как будто вы поете… только чтобы что-нибудь петь. Ага! Вон она! Вон она!

      Граф. Раз она, не зная меня, мною заинтересовалась, то я предпочитаю сохранить за собой имя Линдора, – тем слаще будет победа. (Развертывает лист бумаги, который обронила Розина.) Но что я буду петь на этот мотив? Я не умею сочинять стихи.

      Фигаро. Что бы вам ни заблагорассудилось, ваше сиятельство, все будет чудесно. Когда речь идет о любви, сердце становится снисходительным к плодам умственных занятий… Возьмите-ка мою гитару.

      Граф. А что я с ней буду делать? Я же очень плохо играю!

      Фигаро. Разве такой человек, как вы, может чего-нибудь не уметь? А ну-ка, тыльной стороной руки, дрын-дрын-дрын!.. В Севилье петь без гитары – этак вас мигом узнают, ей-богу, мигом накроют! (Прижимается к стене под окном.)

      Граф (прохаживается и поет, аккомпанируя себе на гитаре).

      Сказать вам, кто я, вы мне приказали.

      Неведомый – я обожать вас смел;

      Узнав