Последняя любовь Екатерины Великой. Наталья Павлищева

разные?

      – Еще не видел, но просил не глупости.

      Не сводя глаз с Ланского, Екатерина приказала:

      – Велите принести.

      Захар тут же распорядился, и стопка была доставлена из комнат Ланского в кабинет государыни.

      Пока слуги бегали туда-сюда, она, немного смягчившись, поинтересовалась:

      – А чего это тебе вздумалось к книготорговцу ходить, у меня книг мало?

      – Не хотел вам надоедать, Ваше Величество.

      – Читать любишь? – подозрительно поинтересовалась императрица.

      Ланской вздохнул:

      – Не приучен, но очень хочу учиться.

      – Хм… для этого ни к чему к Зотову ходить, мог бы и меня попросить.

      – Как же отвлекать вас от дела?

      Топая ногами, примчался Тимоха. Он в дверь вошел едва не спиной, после ловкого поклона бухнул на столик перед креслами стопку книг и так же ловко удалился, повинуясь жесту хозяйки. Екатерина рассматривала фолианты, чуть покачивая головой, два отложила:

      – Эти ни к чему, рано!

      А остальные подвинула к Ланскому:

      – Читай, пригодится. Только я тебе и другое дам, чтоб с дамами приятный разговор вести умел.

      Ланской вспомнил те, что предлагал ему сначала Зотов, и снова покраснел.

      – Да не красней! Не фривольные книжицы, поэтические. Нужно и приятности тоже учиться. Не все же рядом со мной стоять будешь да молча головой кивать! Ты, Саша, учись, я тебя не только ради постели к себе приблизила. Мне дурак не нужен, я душевного тепла и разума хочу. Заметила уже, что ум у тебя и скромность есть, только ум не развитый, а скромность отчасти излишняя. То, что не зазнался, ко мне попав, хорошо, но обходительности учиться надо, чтоб не стоять столбом. А для того нужно знать много, и стишки тоже.

      Она поднялась, прошлась по кабинету и снова остановилась, жестом оставив его сидеть:

      – Что за книги взялся, хвалю. А более всего, что не по весу или расцветке подбираешь, а по смыслу. Я тебе, Саша, чуть про Кирилла Григорьевича Разумовского расскажу. Когда его брат в фавор к государыне Елизавете Петровне вошел, сам Кирилл еще скотину в поле пас. Ко двору прямо с поля и забрали. Но он за два года сумел таковым стать, столькому научиться, что незазорно было и во главе Академии наук поставить! Конечно, за границей учился, потому языки быстро освоил, но ведь и помимо языков тоже немало всего. Уехал в Кенигсберг дурень дурнем, а вернулся кавалер и приятственный, и умный весьма. Вот с него пример бери, в детстве ничему обучен быть не мог, но сам все освоил, коли захотел… Сумей так же.

      Подала руку для поцелуя, отпустила, велев захватить с собой и стопку, и долго глядела вслед.

      Мария Саввишна вошла, как всегда, едва слышно.

      – Что, матушка, как зубы?

      – А? Я, Маша, про зубы и забыла, столь меня Саша удивил. Учиться хочет! Знаешь, где был?

      – Знаю. Он к книготорговцу в Петербург ездил.

      – Да, читать хочет.

      – А он и читает.

      – А ты откуда знаешь?

      – Сама книги давала. Да только я все те, что проще. Мои все перечел, вот и отправился за новыми.

      – Как мыслишь, понравиться