Случайный граф. Анна Беннетт

правый. Фиона нахмурилась над рисунком, который держала на коленях, надеясь, что викарий простит ей ту маленькую ложь, которую она собиралась сказать. Ведь правда заключалась в том, что не граф просил разрешения прийти, а она велела ему это сделать. Она ответила:

      – Он был сдержан. – Это было ближе к правде, чем страстен и откровенен.

      Лили кивнула, усваивая новую информацию:

      – Неудивительно. Он довольно холоден, не так ли? Сомневаюсь, что лорд Рэйвенпорт хоть немного склонен к романтическим жестам.

      Холоден не совсем то слово, которое Фиона бы избрала для описания графа, но она поняла, что сестра имела в виду.

      – Он довольно неулыбчив, – сказала Фиона. И упрям. И доводит людей до белого каления. Но было слишком поздно искать другого потенциального мужа. Кроме того, она не была уверена, что хочет это делать.

      – Должно быть, ты произвела на него впечатление на балу в Норткрофте, – размышляла Лили.

      – Ты имеешь в виду тот вальс, когда мне почти удалось завалить его на себя?

      – Он очень красив, – ответила Лили. – Так что у меня возникают мысли и похуже.

      – Лили!

      – Ты писала о нем? В дневнике, я имею в виду?

      Фиона посмотрела на дверь, чтобы убедиться, что их мачеха не подкралась незаметно. Вскоре после завтрака она ушла в свои комнаты с горничной, чтобы подготовиться к приезду графа.

      – Я начала вести дневник, – сказала Фиона, – как и обещала.

      Лили сложила руки в восторге:

      – Очень хорошо. – Блеск в ее глазах мог бы заставить Фиону занервничать, если бы она не знала наверняка, что Лили никогда не опустится до того, чтобы рыться в ее спальне или вторгаться в ее частную жизнь.

      Что не означало, что Лили сдерживалась в попытках вытянуть информацию из Фионы, используя все имеющиеся в ее распоряжении средства.

      – Ты написала о том вечере, когда был бал? А о встрече в парке?

      Фиона сжала губы и начала напевать какую-то мелодию, рисуя пряжку на правом ботинке викария.

      Но Лили было нелегко сбить с толку.

      – Дорогой дневник, – драматично продекламировала она, – граф – существо одновременно угрюмое и восхитительное. У него лицо Адониса и тело…

      – Ну хватит, – сказала Фиона, подняв ладонь. – Может, твой дневник и полон писанины влюбленной школьницы, но уверяю тебя, мой – нет. – Сама идея была абсурдной, и гром ее разрази, если она когда-нибудь поддастся таким дурацким, сентиментальным импульсам. – И поскольку лорд Рэйвенпорт может очень скоро войти в наши двери, не пора ли начать притворяться воспитанными молодыми леди, которые не теряют головы только лишь из-за того, что к ним в гости приходит джентльмен?

      – Лорд Рэйвенпорт не просто джентльмен, – сказала Лили. – Он таинственный красавец и к тому же граф… Можешь быть уверена, что матушка выставит себя с самой глупой стороны, как только он ступит на порог.

      Фиона поежилась:

      – Знаю. Поэтому я надеюсь, что ты поможешь мне доказать, что у нас не вся семья слетела