Нам нравится наша музыка. Евгений Эдин

грудью беря дыхание, и прикрывалась смущенно ладошкой, смотря вниз.

      То, что Павел чувствовал, когда видел ее, отказывалось называться определенным словом. Мало связанное с головой, но и мало связанное с телом, это было какое-то зрительное поглощение, эстетическое пиршество. Ему постоянно хотелось смотреть на нее. На то, как Анна выгибает спину, как склоняет шею, грациозно приседает и улыбается; как блестят ее ровные голубоватые зубы. Видимое биение ее пульса под челюстью гипнотизировало его; когда она становилась ему в пару, он смущался, и те движения, которые давались ему легко, становилось выполнить невозможно. Она двигалась с приятной податливостью где-то отдаленно, невесомо, как бы вовсе без него, без его помощи, улыбаясь приветливой, но отстраненной улыбкой, к которой был приучены фигурные губы.

2

      Однажды в январе ударило под сорок. Из стабильно танцующих пришли немногие, включая Павла с Любой, Лешу Снеговика и Анну с Игорем. Все заходили, промокая носы с улицы, и улыбались друг другу. Появление каждого встречалось коллективной радостью. Мороз как бы обозначил ядро группы, и составлять число избранных было приятно и почетно.

      – Тогда и выясняется, кто серьезно, а кто так, – сказала инструкторша с мудрой улыбкой, и Павел подумал, что она говорила так многим, но было все равно хорошо – в зале стояла прохлада, будящая бодрость, и окошки наверху были бело-золотисты и нечетки от яркого света. Занятие проходило днем.

      Они отрабатывали развороты на носке на триста шестьдесят градусов – па, никак не получавшееся у Павла. Движение удалось даже неумехе Снеговику, кружившемуся как цирковая морская свинка, но все же каким-то чудом не валившемуся с ног. Павел с остервенением вращался, падал, вставал и снова пытался.

      Отчаявшись, он оглянулся посмотреть, как выполняет разворот Анна. Она кружилась с легкостью и грацией, с тихой гордостью на лице от своего ловкого искусства. От воздушного потока, создаваемого движением, у нее задралась юбка; Анна весело взвизгнула, прижимая подол, и обернулась, перехватив в упор взгляд Павла. В досаде, что его застали за подглядыванием, Павел с силой крутанулся на носке и вдруг, вскрикнув, упал от резкой боли.

      К нему подбежали инструкторы, Люба и Снеговик.

      – Ничего, – сказал Павел. Он попытался встать и снова упал.

      – Больно? Это растяжение, – сказал инструктор, осторожно ощупывая лодыжку.

      – Народ, кто на машине? – спросил Снеговик, одышливо озираясь.

      – Мы. – Подняла руку Анна.

      – Докинете человека?

      – Я в порядке!

      Меньше всего Павлу хотелось сейчас внимания и услуги от Анны. Он допрыгал до лавки и сел в углу.

      Все начали отходить к своим позициям, и только Люба, жалостливо моргая, стояла рядом и держала его руку.

      – Иди, я нормально, – сказал Павел, высвобождая ладонь. – Крутись. Скоро конец занятия. Я посмотрю. Ничего. Иди!

      Он стал смотреть на нее и других танцующих, но видел перед глазами лишь плывущие вверх