«Всё с вами, но не ваш». Избранное. Леонид Завальнюк

вольно зашагаю по дороге.

      И первый раз натруженные ноги

      Почувствуют незыблемость земли.

      И я услышу тихий плеск морей,

      Как зреет хлеб и оседают горы,

      И синие бездонные просторы

      Вдруг станут

      Высшей мудростью моей.

      И я в себе такое отыщу,

      Что победит законы обнищанья,

      И я свои прозренья отпущу,

      Не взявши с них ни мзды,

      Ни обещанья.

      И в том извечном, что во мне осталось,

      Узнав свою давнишнюю мечту,

      Я первый раз почувствую усталость

      И первый раз, теряя, – обрету.

      За бледный отсвет будущей удачи,

      За то, что ярче не могу гореть,

      За то, что ныне мучаюсь и плачу,

      Не злитесь, люди,

      Дайте мне созреть!

      Когда-нибудь я брошу костыли,

      И силой вдохновения нетленной

      Я вдруг открою истину земли

      И всех земель, живущих во вселенной.

      Не покорившись слову и мечу,

      Своею кровью оросив пустыни,

      Я, может быть, вас счастью научу,

      Какого в мире не было доныне.

      Пускай ненастье,

      Пусть судьбы немилость,

      Всё, что имею, растопчу в пыли,

      Сто раз умру,

      Но, что бы ни случилось, –

      Когда-нибудь

      Я брошу костыли!

1959

      Пеликаний пруд

      Не улетаю от горькой обиды.

      Я ухожу от неё пешком,

      Как этот пеликан, повидавший виды,

      С посеревшим от старости

      Подклювным мешком.

      Он уходит нехотя, он бредёт вразвалку.

      И, как бы говоря: «Ничего… Ничего»,

      С большим интересом оглядывается на палку,

      Которую мальчишка бросил в него.

      …Пришедший к мудрости через все укрощения,

      Спокойно-медлительный, как древний чёлн,

      Он знает:

      Обида – тоже средство общения.

      Он ценит обиду. Он слишком учён.

      Когда-то,

      Гонимый молодым неприятием,

      Он множество видел различных стран.

      И где-то есть у него приятель –

      Отупевший от злобы

      Одинокий варан.

      По глупости обидчиков обозвавший врагами,

      При всем величии до смешного мал,

      Он еле движет неуклюжими ногами,

      И пустыня скрипит, как сухой крахмал.

      …Словом и делом прославляя землю,

      Кротость твою

      И твою пращу,

      Во всех проявлениях жизнь приемля, –

      И этот камень тебе прощу.

      Я унесу его в подклювной сумке,

      Мы будем вместе коротать вечера…

      Нa парк Чишмиджиу опускаются сумерки,

      Пеликаны зевают,

      Домой пора.

Бухарест, 1959

      Стихи о пеклеванном хлебе

      А был он такой непонятный,

      Единственный,

      Очень приятный

      И очень таинственный.

      Я помню: краюха

      От уха до уха.

      Мы ели,

      Сопели

      И громко гадали:

      Наверное, птицы его поклевали,

      Иначе