Сказка о глупом Галилее (сборник). Владимир Войнович

носом в забор, и смотрела в дырку от выпавшего сучка. В дырке видна была часть двора, где под аккуратно сложенной поленницей лежала сонная клуша с выводком желтых цыплят. Мимо прошлепали чьи-то босые ноги, клуша забеспокоилась, подняла голову, но ноги прошли, и она снова впала в дремоту. Подошел кто-то сзади и дохнул прямо в ухо:

      – Слышь, Манька, дай поглядеть.

      Манька, не оборачиваясь, узнала Анчутку Лукову.

      – Уйди, – сказала Манька, пихая Анчутку плечом.

      – Слышь, Манька, ну пусти, хоть одним глазком, – тон у Анчутки смиренный, просительный.

      Но Манька не удержалась, съязвила:

      – Да куды ж тебе им глядеть? Глазок-то у тебя косой.

      – А у тебя не косой? – теперь Анчутка пихнула Маньку плечом.

      – А у меня не косой, – Манька пихнула ее обратно.

      – А у тебя ноги кривые, – снова толкнула Анчутка.

      – У меня кривые? – возмутилась Манька. – На вот, погляди, где у меня кривые?

      Анчутка стала приседать и подпрыгивать.

      – А вот и кривые, кривые, кривые…

      С диким воплем Манька вцепилась сопернице в волосы. Та ответила тем же. Обе повалились на землю, стали барахтаться. Манька ухватила Анчутку за ухо, а Анчутка Маньке укусила плечо.

      Толпа разделилась. Часть по-прежнему ожидала выноса тела, другая наблюдала за поединком. Раздавались возгласы и советы.

      – Дави ее, Манька, дави.

      – Анчутка, не поддавайся.

      – Манька, ухо оторвешь – не выбрасывай, засолим.

      – Анчутка, кусай ее за нос.

      Подлетела мать Маньки.

      – Да вы что, оглашенные? Манька, слышь, ты чего это удумала? В такой-то день! А ты, зараза косая! – Она схватила Анчутку за руку и потянула к себе.

      Подоспела и мать Анчутки.

      – Это кто косая, кто косая? – закричала она. – Моя девка косая?

      – А то какая ж?

      Тут мать Анчутки кинулась с воплем на мать Маньки, и в это время кто-то закричал:

      – Несут! Несут!

      Подбежал горбатый мужик:

      – Несут. Слышите, что ля! Да что же вы тут сцепились, чтоб на вас болячка напала!

      Кое-как ему удалось разнять дерущихся. Они поднялись с земли, сразу вытянулись, придавая лицам своим чинное выражение. Только Манька не удержалась и шепотом сказала Анчутке:

      – Вот я тебе ужо всю морду в кровь раздеру.

      – Еще посмотрим, кто кому, – так же шепотом ответила ей Анчутка.

      Дверь терема отворилась, сперва показался Афанасьич, высокий старик с белой окладистой бородкой, а за ним мужики, которые на специальных черных носилках несли покойницу, обряженную в белое. И сразу вступил в дело хор старух, стоявших вдоль дорожки. Старуха, стоявшая на правом фланге, запевала, а остальные подхватывали:

      Ты, рябинушка, ты, кудрявая,

      Ты когда взошла, когда выросла?

      Ты, рябинушка, ты, кудрявая,

      Ты когда цвела, когда вызрела?

      – Я весной взошла, летом выросла,

      Я весной цвела, летом вызрела.

      – Под тобою ли, под рябинушкой,

      Что